Эдуард Ходос - ЕВРЕЙСКИЙ СМЕРЧ

Так же на свою Голгофу молча взошел и Помазанник Божий — Государь Николай II, человек высочайшего христианского духа, интуитивно чувствуя, что иного пути для спасения Православной Родины уже нет. <...>

Многие мемуаристы отмечали в поведении Государя накануне революции предчувствие им своей судьбы: «Быть может, необходима искупительная жертва для спасения России — я буду этой жертвой».Вот в чем смысл святости последнего Царя-Мученика и крестный подвиг его. И отречение было последним актом служения Помазанника Божия Божией воле.

Но даже после отречения (вырванное революционным насилием, оно было юридически и канонически ничтожно), Николай II все еще оставался Помазанником Божиим. Его никто не мог лишить этого качества, полученного через особое церковное таинство. Поэтому в Екатеринбурге убили не «гражданина Романова», а Помазанника, и в этом кроется исторически-переломный, ритуальный смысл для антихристианских «держателей» Мира.

Был убит Православный Монарх — главный носитель идеала Христианской государственности и соответственно главный противник иудейского идеала государственности — царства Антихриста.

Поэтому можно сказать, что в убийстве Царя Николая II нашла свою логическую кульминацию та двухтысячелетняя борьба иудейства против христианства, которая началась с распятия Христа»

(«Еврейский синдром-2» / «Еврейский синдром-2 1/2», с. 28-40).

Резюмируя все вышесказанное, можно с уверенностью сказать: если Октябрьская революция быта еврейско-большевистской, то ее предтеча — Февральская революция — безусловно являлась еврейско-масонской.

Я вполне допускаю, что в 1923 году И.М. Бикерман, написавший в то время статью «Россия и русское еврейство», фрагмент которой приводился выше, еще мог ничего не знать о решающей роли масонства в Февральской революции, равно как и об особом еврейском интересе в масонском движении.

Однако сегодня мы обладаем гораздо большими исследовательскими возможностями, и, опираясь на обширный исторический материал (в том числе поздние признания самого Керенского о пребывании «под масонской клятвой»), обязаны развенчать миф о Феврале 1917-го как о «русской национальной» революции, каковой ее пытался представить, к примеру, упомянутый Бикерманом князь Львов — видный русский масон.

Весьма показательным примером перемены отношения к масонской теме являются откровения В.В. Шульгина в книге «Что нам в них не нравится» (1928 г.). Небольшой отрывок из нее продемонстрирует, как изначальное неверие автора в исключительную роль масонства(в виду отсутствия достаточной информации), сменилось полной уверенностью в обратном:

«...я, между прочим, продолжительное время предпочитал молчать о масонстве, ибо (так я написал даже где-то) «мне не удалось нащупать даже кончик хвоста хотя бы одного масона». Разговоры же о том, что дождь идет или не идет тоже по воле масонов, меня только бесили.

Теперь я знаю, что масонство существует; что масонство есть внушительная организация, к коей считают за честь принадлежать многие сильные мира сего; и более того, что в масонство стремятся попасть именно те, кто жаждет поближе стать к власть имущим.

Это понятно. Ибо в масонстве все — «братья»; и брат-каменщик (настоящий каменщик, тот, что стенки кладет) может на равной ноге разговаривать с братом-министром, от которого зависит возведение тысячи и одной стенки. И не только разговаривать будут «братья», а при выборе подрядчиков брат-министр может оказать предпочтение брату-подрядчику; и притом он это сделает так ловко, что внешний мир будет уверен: этот подрядчик избран только за то, что он действительно самый лучший подрядчик.

Масонство есть прежде всего грандиозный союз взаимопомощи и протекции.

Во-вторых, масонство — солидная школа «уметь держать язык за зубами».Все масоны, даже самые легкомысленные, на голову выше (на предмет владения собой и конспирации) остальных людей, этой школы не проходивших.

До недавнего времени масоны давали при посвящении клятву всячески отрицать не только свое личное участие в масонстве, но и вообще существование масонства. Теперь, по-видимому, этот запрет снят; существование масонства более не отрицается; а что касается принадлежности данного масона к масонству... об этом не чирикается на крышах, но из этого не делают особой тайны.

Каковы цели масонства? Истинных целей не знаю. По утверждению масонообличителей, их никто не знает, кроме посвященных самой высокой степени. А кто сии лица, тоже никто не знает. Но каким-то образом сокровенные цели масонства известны масонообличителям. Очевидно, от лиц, которые добрались до этих самых высоких ступеней, но потом, порвав с масонством, его разоблачали. <...>

Об истинных целях масонства до поры, до времени не стоит говорить: масоны задавят одинокие лучи, даже если они несут чистую правду.

Впрочем, рядовые масоны совершенно не задаются этими высокими (или, наоборот, чрезвычайно низкими) предметами. Они, не мудрствуя лукаво, обделывают при помощи масонства свои делишки личные и политические. При этом, по-видимому, им представляется значительная степень политической свободы, и «братья» могут нести совершенную разноголосицу в своей деятельности во внешнем мире.

Предполагается, что вся эта кажущаяся неразбериха где-то связывается; масонические, по виду противоречивые стремления на самом деле являются теми силами, из коих складывается нужная равнодействующая. Складывается или не складывается, об этом судить мудрено, ибо мы не знаем, к чему, собственно, «посвященные 33-й степени» стремятся.

Но вот что, мне по крайней мере, ясно. И это же является причиной, почему я, как будто бы ни с того ни с сего, заговорил о масонстве. Масоны имеют свободу думать каждый по-своему по многим вопросам.

Но в одном вопросе, мне кажется, они не имеют свободы: это в вопросе еврейском. В этом отношении у них крылья связаны. Самые умные люди неожиданно и безнадежно тупеют, когда затрагивается этот вопрос: они вдруг слепнут на оба глаза, отказываясь видеть совершенно очевидные факты. Надо думать, что здесь существует какое-то суровое запрещение, некое «табу», его же не прейдеши.