Константин Душенко - Мастера афоризма. Мудрость и остроумие от Возрождения до наших дней

Человеку свойственно ошибаться. Не ошибается лишь тот, кто восхищается нами.

Я ничего не имею против сплетен, хотя бы и злостных. Сплетня делает людей гораздо интереснее, чем они есть.

Благоприятные условия? Их для художника нет. Жизнь сама неблагоприятное условие.

Богини бракосочетались с богами, рождали героев, а любили пастухов.

Будущее есть область преданий о нас, точно так же как прошлое – есть область гаданий о нас (хотя кажется наоборот). Настоящее же есть всего-навсего крохотное поле нашей деятельности.

Вы не хотите, чтобы знали, что вы такого-то любите? Тогда говорите о нем: «я его обожаю!» Впрочем, некоторые знают, что это значит.

Для полной согласованности душ нужна согласованность дыхания, ибо, что – дыхание, как не ритм души?

Итак, чтобы люди друг друга понимали, надо, чтобы они шли или лежали рядом.

Женщина, не забывающая о Генрихе Гейне в ту минуту, когда входит ее возлюбленный, любит только Генриха Гейне.

Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины – обратно.

Каждая книга – кража у собственной жизни. Чем больше читаешь, тем меньше умеешь и хочешь жить сам.

Кривая вывозит, прямая топит.

Крылья – свобода, только когда раскрыты в полете, за спиной они – тяжесть.

Любить – видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.

Любовность и материнство почти исключают друг друга. Настоящее материнство – мужественно.

Можно шутить с человеком, но нельзя шутить с его именем.

Наши дети старше нас, потому что им дольше, дальше жить. Старше нас из будущего. Поэтому иногда нам и чужды.

Наши лучшие слова – интонации.

Обожаю богатых. Клянусь и утверждаю, богатые добры (так как им это ничего не стоит) и красивы (так как хорошо одеваются).

Если нельзя быть ни человеком, ни красавцем, ни знатным, надо быть богатым.

Предательство уже указывает на любовь. Нельзя предать знакомого.

Пушкин был негр. Русский поэт – негр, поэт – негр, и поэта – убили. Какой поэт из бывших и сущих не негр, и какого поэта – не убили?

Родство по крови грубо и прочно, родство по избранию – тонко. Где тонко, там и рвется.

Сколь восхитительна проповедь равенства из княжеских уст – столь омерзительна из дворницких.

Сколько материнских поцелуев падает на недетские головы – и сколько нематеринских – на детские!

Спорт есть трата времени на трату сил. Ниже спортсмена только его зритель.

Счастливому человеку жизнь должна – радоваться, поощрять его в этом редком даре. Потому что от счастливого – идет счастье.

Творчество – общее дело, творимое уединенными.

Успех – это успеть.

Адам нарвал себе незрелых плодов, за что и был изгнан из рая. И с тех пор плоды древа познания остаются и останутся впредь незрелыми.

Анекдот – это комедия, спрессованная в секунды.

Анекдоты размножаются почкованием. (Перефразированный Чапек.)

Аноним в газетах – это не человек в маске, это просто – человек без лица.

В людях больше истины, чем в словах.

В Священном Писании правильно сказано: иногда стены рушатся от одного крика. Но одним криком ничего не построишь.

Век машин: заменить цель скоростью.

Все верно: человек заводит собаку, чтобы не было чувства одиночества. Собака в самом деле не любит оставаться одна.

Все не так плохо: нас не продавали – нас выдали даром.

Все-таки прогресс существует: вместо военного насилия – насилие без войны.

Вынужденные считаться с удобствами и небогатой фантазией читателя, газеты отклоняются от действительности гораздо меньше, чем это можно было бы предположить теоретически, а часто (хотя поверхностно и неточно) они даже придерживаются ее, ибо легче воспроизводить действительные факты, чем выдумывать правдоподобные.

Высказать Принципиальную точку зрения – значит что-либо отвергнуть либо что-то принять, не дав себе труда вникнуть в существо дела. Более того, принципиальная точка зрения тем полноценнее и категоричнее, чем меньше мы о предмете осведомлены.

Газеты по большей части пишутся не газетчиками, а самими газетами.

Думаю, это неплохое определение, поскольку оно абсолютно точно и ровным счетом ничего не объясняет.

Если женщина не сдается, она побеждает, если сдается, диктует условия победителю.

Если художественная литература – это выражение старых истин в вечно новых формах, то газеты – это выражение новых истин в формах вечных и неизменных.

Если человек что-нибудь работает, так он должен делать это либо для собственного удовольствия, либо оттого, что умеет делать именно это дело, либо, наконец, ради куска хлеба; но шить сапоги из принципа, работать из принципа и из моральных соображений, значит попросту портить материал.

Есть люди, которые до сих пор не поняли одну из основных тайн театра: там нельзя произносить слово «который». Слова «который», «между тем как» и тому подобные можно без затруднения произнести, но их нельзя сыграть.

Есть люди, которые не верят даже прогнозам государственного метеорологического института, если не прочтут их в своей газете.

Есть несколько способов разбивать сады: лучший из них – поручить это дело садовнику.

Журналисты несколько схожи с Данаевыми дочерьми, которых боги приговорили наполнять водой бездонную бочку.

Законное правительство – то, у которого превосходство в артиллерии.

Искушенный полемист никогда не бывает побежден. Этим-то и отличается полемика от любого другого вида спорта. Борец на ковре честно признает себя побежденным, но, кажется, еще ни одна полемика не кончалась словами: «Вашу руку, вы меня убедили».

Каждое чудо должно найти свое объяснение, иначе оно просто невыносимо.

Книга должна создавать читателя.

Когда верх берет правый, он распинает левого, но прежде – того, кто посередине. Когда верх берет левый, он распинает правого, но того, кто посередине, в первую голову. Бывает, конечно, что возникают смуты и кровавые схватки; тогда правый и левый сообща распинают того, кто посередине, – потому что он не решил, против которого из двух бороться.