Бернард Шоу - Джордж Бернард Шоу. Афоризмы

А когда все кончается, я оказываюсь единственным пострадавшим лицом, и это, с моей точки зрения, самое худшее. Актрисы по-прежнему так же красивы и популярны, как были, актеры-режиссеры купаются в прибылях от тех самых пьес, которые я разнес, драматурги получают удвоенные гонорары, театры вновь открываются, и репертуар их так же глуп, как и раньше. В результате вызванного мной обвала камень снова лежит у моих ног, и мне опять приходится втаскивать его наверх, хотя после предыдущего восхождения на гору кости у меня все еще ноют от усталости.

Если люди достойны того, чтобы жить, позвольте им жить в условиях, достойных человека. Если они недостойны того, чтобы жить, убейте их достойным образом.

Самый трусливый человек в тюрьме – ее директор.

Тюремное заключение так же непоправимо и вредно, как и смерть.

Казнь есть самая отвратительная форма убийства, потому что совершается с одобрения общества.

Мало кто мыслит больше чем два или три раза в год; я стал всемирно известен благодаря тому, что мыслю раз или два раза в неделю.

Гений не ждет, пока подвернется благоприятная возможность: он сам создает ее.

Успех – это смерть. Что такое вершина? Последний шаг перед спуском.

Человек может взобраться на самую высокую вершину; но долго там оставаться он не может.

Мы любим не те города, где родились, а те, что завоевали. Наполеон не отвернулся от Парижа, чтобы предаваться воспоминаниям об Аяччо, а Екатерина не перенесла столицу своей империи из Санкт-Петербурга в Штеттин.

Постарайся получить то, что любишь, иначе придется полюбить то, что получил.

Каждый век, и в каждой сфере, имеет своих героев. Наименее способный генерал в стране считается ее Цезарем, наименее глупый государственный человек – ее Солоном, наименее запутанный мыслитель – ее Сократом и наименее заурядный поэт – ее Шекспиром.

Мученичество – это единственный способ прославиться, не обладая никакими талантами.

Моя слава росла с каждой моей неудачей.

В ответ на вопрос о том, что чувствуешь, когда имеешь успех:

А почем я знаю? Я изумлен, просто потрясен тем, что с таким вопросом обратились именно ко мне. Всем известно, что я блистателен, парадоксален, эксцентричен, остроумен и тому подобное. Но как об этом узнали?

Из телевыступления в день своего 90-летия:

Теперь, когда я уже больше не великий человек, а всего-навсего старый маразматик, я могу судить, что это за штука – быть великим. Уверяю вас, что все удовольствие от этого занятия получаете именно вы – люди, которые меня чествуют, развлекаются этим; мне же достается вся тяжелая работа, мне досаждают просьбами об интервью или приглашениями на обед, и я от всего этого едва жив.

Ни одно имя не стоит в Англии на такой высоте; и все потому, что средний англичанин никогда не читает его произведений.

Я вовсе не возражаю против вырезывания из Шекспира мертвых и фальшивых кусков. Но когда Вы высказываете намерение урезать меня, тут я просто немею от такой святотатственной дерзости.

(В письме к Эллен Терри.)

Все лучшие театральные репутации создаются при возобновлении «Гамлета».

Играя Шекспира, идите за текстом, или от текста, или по тексту, но ничего – сверх текста. Для этого просто нет времени. Нельзя же ввести в бетховенскую симфонию паузу на пять тактов, чтобы успеть обглодать куриное крылышко; точно так же нельзя останавливать оркестр Шекспира для каких-то мизансцен. Чтобы в шекспировском спектакле наступила такая противоестественная вещь, как тишина, нужна, по меньшей мере, траурная процессия или смертельный поединок.

Если вы не можете, как Моцарт, кончить фразу в до мажоре, а потом с той же ноты начать в ля мажоре, значит, вам не по силам играть Шекспира.

Трагедии Шекспира надо не на сцене ставить, а слушать. Недостаточно видеть «Ричарда III», его надо уметь насвистывать .

За исключением Гомера, я никого из великих писателей не презираю так сильно, как Шекспира, когда сопоставляю свой ум с его.

На предложение принять участие в праздновании дня рождения Шекспира Шоу ответил:

– Я давно уже не праздную свой день рождения и не могу взять в толк, зачем мне нужно отмечать день рождения Шекспира.

Никто, в совершенстве владеющий родным языком, не может овладеть чужим.

Есть у меня одно странное свойство: если ко мне обращается итальянец или француз, я почему-то бегло отвечаю ему по-немецки, хотя при любых других обстоятельствах язык этот мне не давался.

Я не способен выучить иностранные языки. Я очень старался, но убедился только, что людям средних способностей требуется меньше времени на изучение санскрита, чем мне на покупку немецкого словаря.

Немецкий и испанский языки вполне доступны иностранцам, но английский недоступен даже англичанам.

Эллинисты – привилегированная публика. Очень немногие из них знают греческий, и никто из них не знает ничего, кроме греческого, но авторитет их незыблем.

Дольше всего хранятся в секрете тайны полишинеля.

Заводите себе сколько угодно врагов спереди, но не оставляйте их сзади.

Идея судебного процесса заключается в том, что, если заставить двух лжецов разоблачать друг друга, правда выплывет наружу.

В каждой грезе заключено пророчество; каждая шутка оборачивается истиной в лоне вечности.

Курящие и некурящие не могут быть одинаково свободны в одном купе.

Лучше никогда, чем поздно.

Вы видите что-нибудь и задаете себе вопрос: «Почему?» А я придумываю такое, чего никогда не было, и говорю: «Почему бы и нет?»

Моду впору уподобить искусственно вызванной эпидемии, и это доказывает, что эпидемию могут возбудить торговцы.

Мой способ шутить – это говорить правду.

Молчание – наиболее совершенная форма выражения презрения.

Нам станет очень весело, как только вам надоест веселиться.

Я не люблю чувствовать себя как дома, когда я за границей.

Самые невыносимые мучения причиняет продление самых сильных наслаждений.

Мужества не существует, есть только гордость.

Если вы однажды скажете правду, вам уже никогда не поверят, сколько бы вы потом ни лгали.