Константин Душенко - Мысли, афоризмы и шутки выдающихся женщин

Уж лучше, если на улице к тебе пристают спереди, а извиняются сзади, чем когда совсем ничего.

С кем себе постелешь, с тем и выспишься.

Обычное дело: объясняешься в любви ангелу, а женишься на кухарке.

Супруги должны быть парой друг другу не только достоинствами, но и недостатками.

Женятся, чтобы иметь постоянную аудиторию. А она, вместо того чтобы аплодировать, – освистывает.

В берлинском зоопарке на клетках надпись: «Не кормить и не дразнить». Если бы в клетках сидели мужчины, надпись была бы другая: «Кормить почаще, но не дразнить».

Любовные игры, пожалуй, самые легкие из всех подвижных игр.

Любопытство – первая ступенька к измене.

Друг мужа всегда враг жены, если только он ей не любовник.

Смягчающим обстоятельством при разводе должно быть то, что при вступлении в брак стороны действовали в состоянии аффекта.

Он был трижды женат, и каждая из его жен имела от него норку, а последняя – даже две норки.

Брак – не такое уж страшное дело; время от времени можно в него вступать.

Если ты считаешь мужа главой семьи, не садись ему на голову.

Уколоть мужа можно, но, ради бога, не в то место, куда его колют все.

Помни: твоя подруга опаснее, чем подруга твоего мужа.

Днем обходись с женою как с другом, ночью – как с подружкой.

Девушка – это печь, в которой понемногу испекается баба.

Собака: существо, которое облаивает вошедшего гостя, тогда как человек – гостя ушедшего.

Поэт: существо, которое витает в облаках, но всегда находит редакционную кассу.

Мы добры к другим, чтобы больше нравиться себе.

В старости человек подобен актеру, который сидит среди зрителей и с грустью смотрит, как его любимые роли исполняет кто-то другой.

Настоящая старость – когда в разговоре назовешь себя стариком и никто не смеется и не возражает.

До определенного возраста жизнь состоит из чужих забот и собственных удовольствий, а под старость – из собственных забот и чужих удовольствий.

В старости следует быть особенно милым и интересным, чтобы не походить на человека, засидевшегося в гостях и давно уже всем надоевшего.

Под старость годы бегут все быстрее, словно камень, который набирает скорость, приближаясь к земле.

Нам невдомек, что старый человек – все тот же самый, что в молодости, только зашитый в изношенную и сморщенную кожу.

Первый симптом старения – любовь к жизни.

Жизнь чаще похожа на роман, чем наши романы на жизнь.

Мужчина всегда ребенок, даже если это большой ребенок, – ребенок, который держит в своих руках власть.

Что женщина отличается от мужчины, что сердце и ум имеют пол, – в этом я не сомневаюсь. Но разве это различие, необходимое для общей гармонии, обозначает нравственное превосходство мужчины?

Мужчины, неспособные к какому бы то ни было влиянию на других мужчин, порою имеют неограниченное влияние на ум женщин.

В жизни есть лишь одно счастье – любить и быть любимой.

Нелюбимый всегда одинок в толпе.

На свете нет ни одного мужчины, который способен продолжительное время довольствоваться только душой женщины.

О телесной любви:

Следовало бы повесить всех женщин, опошляющих в глазах мужчин самое значительное, самое святое из всего созданного, божественное таинство, серьезнейший и возвышеннейший акт на земле.

Супружество приятно до брака.

Брак прекрасен для любовников и пригоден для святых.

Брак без любви – это пожизненная каторга.

Материнство, конечно, дает невыразимое счастье, но это счастье в любви или браке надо выкупать такой ценой, что я бы никому этого не посоветовала.

Можно объяснить другим, почему ты вышла за своего мужа, но нельзя убедить в этом себя.

Сопротивляться любви – значит снабжать ее новым оружием.

Рассудок никогда не плачет, это не его дело; а сердце никогда не рассуждает – оно не для этого нам дано.

Я не верю в тех донжуанов, которые в то же время Байроны. Дон Жуан не писал поэм, а Байрон, кажется, был плохим любовником.

Никому не выдавайте возраста ваших мыслей.

Простота труднее всего на свете. Это крайний предел опытности и последнее усилие гения.

Мы навлекаем на себя несчастья, которым уделяем слишком много внимания.

Веселье – лучшая гигиена души и тела.

Изменить свою сущность нельзя, можно лишь направить ко благу различные особенности характера, даже недостатки, – в этом и заключается великая тайна воспитания.

Восхищение и фамильярность чужие друг другу.

Скромность порой проистекает из преувеличенной гордости.

Избыток доброжелательности ведет к тому, что в один прекрасный день вы оказываетесь в очень плохом окружении; избыток проницательности ведет к полнейшему одиночеству.

Цветы забвения лучше всего растут на могилах.

Все французы – прирожденные комедианты, а те из них, у кого меньше всего способностей к благородному искусству сцены, посвящают себя театру и становятся актерами.

Самые ярые ревнители благочестия те, кто вынужден что-то скрывать о себе.

Человек еще ничего не знает: он не может доказать, что Бога нет; он тем более не может доказать, что Бог есть. Поверим, несмотря ни на что, и скажем: «Я верю!» Это еще не значит: «Я утверждаю». Скажем: «Я надеюсь!» Это еще не значит: «Я знаю».

Моя профессия – свобода, мое желание – не получать ни от кого ни милостыни, ни милости.

Пусть другие привыкают друг к другу по лени и прощают по равнодушию.

В письме к Флоберу:

Пресвятая литература, как ты ее называешь, для меня всегда на втором месте. Всегда я любила кого-нибудь больше, чем ее, а мою семью – больше, чем этого когото.

Когда я вижу, как надрывается старик [13] Флобер над своими романами, меня начинает пугать моя легкость в работе.