Джил Лэндис - Только однажды

В тот самый миг, когда она коснулась его, он как-то ухитрился выхватить кинжал, висевший на его поясе справа. Длинное ружье лязгнуло, ударившись о дощатый настил. Ухватив девушку за волосы, он резко перевернул ее, крепко прижал к себе и приставил кинжал к ее горлу.

От неожиданности Джемма едва не лишилась чувств. Она боялась пошевелиться, но еще больше боялась, что он перережет ей горло, прежде чем она успеет объясниться.

– Мне нужна помощь, – прошептала она сквозь стиснутые зубы, опасаясь, что если откроет рот, холодная смертоносная сталь у ее горла рассечет ей кожу.

Джемма почувствовала, что давление лезвия ослабло, но великан продолжал крепко прижимать ее к себе. Он сердито смотрел на нее сверху вниз. В свете уличных фонарей глаза его сверкали подобно осколкам изумруда.

Его облик затуманился и поплыл перед ее глазами – дождевая вода с полей его шляпы стекала прямо ей в лицо.

– Что все это значит? – требовательно спросил он.

Когда он заговорил, голос его оказался таким же низким и звучным, как и тогда, когда он извинялся перед креолами на улице. Джемма заставила себя вспомнить, как он просил прощения у этих людей, чтобы избежать стычки. Девушка усердно молилась, чтобы не оказалось, что она слишком поспешила. Без сомнения, такой человек не может причинить ей зло.

Когда он крепче сжал в руке ее волосы, Джемма вздрогнула и вцепилась в полы его отделанной бахромой куртки. Собрав все свое мужество, она воскликнула:

– Вы должны меня спасти!

– Вот дерьмо!

Хантер громко застонал. Только этого ему не хватало!

Сомневаясь, в своем ли он уме, Бун разглядывал растрепанную блондинку с чарующими голубыми глазами и симпатичными ямочками на щеках. Не вызывало сомнений, что любой из многочисленных представителей «каинова отродья», слонявшихся по улицам Нового Орлеана, не колеблясь первым делом отволок бы ее в какую-нибудь грязную берлогу в Трясине, а потом уже начал задавать вопросы. Девушка тяжело дышала, лицо ее было гладким и бледным, как лунный свет, только на щеках выделялись два ярких пятна румянца да тени в крошечных ямочках.

– Спасти вас от чего?

– Уберите нож, и я скажу вам, – ответила она.

– Леди, это ведь вы вылетели неизвестно откуда и вцепились в меня. Так что объяснитесь! – Чтобы успокоить ее, Хантер опустил нож, но все еще оставался настороже. Взглядом он поискал ружье. Оно лежало на деревянном настиле, там, где он его уронил. Затем он оглядел улицу – нигде ни души.

– Они гонятся за мной! Пытаются выследить и схватить меня. – Девушку била дрожь, глаза широко распахнулись от страха.

– Кто? – Хантер снова оглядел пустынную улицу.

– Я поклялась, что не позволю им схватить меня, даже если мне придется себя убить! – Она крепче вцепилась в рукав его куртки.

– Кто пытается вас выследить? – Уверенный, что, имеет дело с умалишенной, Хантер говорил медленно и отчетливо.

– Вам не кажется, что можно отпустить мои волосы? Вы делаете мне больно.

Хантер понял, что ему не скоро удастся выяснить истину. И ружье его мокло под дождем. Он выпустил волосы девушки, продолжая держать ее за руку, и убрал в ножны кинжал. Затем потащил ее за собой туда, где лежало ружье, поднял его и отправился под навес у какой-то двери. Он подтянул ее шерстяной плащ, прикрывая обнаженное плечо.

– Я спросил, кто гонится за вами, – повторил он.

– Люди эмира, стражи дворца. Они охотятся за мной по всему миру… из Алжира.

– Алжира?

– Это на северном берегу Африки.

– Я знаю, где это. – Да уж, такое ему совсем ни к чему.

– Знаете? – Она оглядела его с ног до головы.

– Что вы там делали?

– Я только что покинула монастырь.

– Монастырь?

– Вы задаете слишком много вопросов. – Джемма сделала глубокий вдох. – Мой отец, утратив семейное состояние, был вынужден отослать меня туда. К тому времени, когда я получила письмо, отправленное со специальным курьером, было уже слишком поздно. Монахини не хотели меня отпускать. – Девушка остановилась и с улыбкой обратила взгляд к небесам. – Они полагали, что у меня особое призвание. Верили, что мне предназначено стать праведницей. Что я избрана Богом, как Святая Тереза.

– Господь всемогущий, – пробормотал Бун.

– Нет, Святая Тереза.

– Как вы выбрались из монастыря? – Несмотря на изрядно засаленную кожаную куртку, Хантер почти совсем промок. Ночь выдалась на редкость паршивая.

Джемма пожала плечами:

– Ну, так же, как поступил бы любой здравомыслящий человек. Я прорыла ход под стеной в саду. – В глазах ее появилось мечтательное выражение. – На это ушли месяцы.

– А люди эмира?

– Я не знала, когда совершала побег, что монастырь находится в осаде. Кажется, речь шла о драгоценностях, спрятанных в старой часовне. Берберская гвардия эмира окружила монастырь. Я пролезла под стеной и попала прямо им в руки. Когда они увидели мои волосы – знаете ли, светлые волосы большая редкость в Алжире, – они поняли, что я еще не принесла священного обета. Гвардейцы решили отправить меня к своему повелителю в гарем. Они ожидали, что он заплатит огромную сумму за… Ну, вы понимаете! – Джемма покраснела и поспешно отвела взгляд.

Хантер представления не имел, за что эмир должен был бы заплатить и какое отношение волосы имеют к принесению обетов.

– Но вы все-таки ухитрились ускользнуть?

Джемма кивнула:

– С трудом. И только потому, что сумела проскользнуть в пустой кувшин из-под масла. Я спряталась на корабле и таким образом оказалась сегодня здесь, в Новом Орлеане. Эти люди ни перед чем не остановятся, чтобы меня отыскать.

Джемма замолчала, переводя дух. Хантер забыл, что обнимает ее, пока не осознал, что девушка и в самом деле прильнула к нему. Он поспешно отпустил ее. Хотя он был совершенно уверен, что девица ненормальная, а также непредсказуемая, беглянка была слишком маленькая и слабая, чтобы причинить ему вред. Полоумная бедняжка действительно отчего-то бежала. Прекрасно! Но Бун не колеблясь поставил бы все, что имеет, на то, что сбежала она из сумасшедшего дома.

– Вы мне поможете?

Всякий норовит что-то потребовать.

Хантер отступил назад, намереваясь продолжить свой путь. Хватит того, что Амелия Уайт одурачила его. Ни одной женщине не позволено так поступать. К тому же она сбежала, бросив на него свою дочь Люси, которая вообще не состояла с ним в родстве. Даже если Амелия своим отъездом оказала ему большую услугу, он не собирался позволять еще одной женщине снова уговорить его пустить ее в свою жизнь, в особенности этой пустоголовой голубоглазой блондинке с ее ангельским личиком с милыми ямочками на щеках.

– Боюсь вас разочаровать, но спасение девиц не по моей части. Вам придется подыскать кого-нибудь другого.