Кассандра Клэр - Трилогия: вопросы и ответы

В процессе написания Синистер я неожиданно поняла, что он превращается в грандиозный эпос — нужно вводить новых героев. Вот я и решила научить себя любить Уизли. И взялась за Джинни. Она развивалась, изменялась, становясь внятной, сильной, интересной, и я поняла, что она превращается в потенциальный объект любовного интереса для Драко. И в героиню драмы, ведь Драко нравится Гермиона, причем взаимно, да тут вдобавок и любовное зелье задействовано… В общем, моя страсть к психологическим коллизиям была удовлетворена.

Сама Трилогия задумывалась именно как путь Драко — взросление, возмужание, искупление. Отнюдь не для того, чтобы продемонстрировать, с кем же он окажется в конце. Да, влюбленности влияли на его становление, но в конце я всегда видела его в одиночестве — либо умирающего, либо ни с кем никакими особыми обязательствами не связанного (как, собственно, и произошло).

Что касается взрыва интереса к паре Гарри-Драко, я всегда ориентировалась на то, что моим читателям лет по одиннадцать и о слэше они и слыхом не слыхивали. О паре Джинни-Драко я помню комментарий одного из читателей: «Драко и ДЖИННИ?! Автор, что вы курили?»

Если Рисенн съела (или что там она делает с душами) душу Тома, то как он стал Лордом Вольдемортом и напал на Гарри и компанию?

Да, путешествия во времени сбивают с толку, я в курсе. Но когда Гарри убил «дневникового Тома» в конце Тайной Комнаты, разве это предотвратило превращение Тома в Вольдеморта? Нет. Так и тут.

При изготовлении противоядия туда попала слезинка Джинни. Она испугалась, что все испортила, но Снейп сказал — ничего, дескать, подобного (или вроде этого). Что он имел в виду? Откуда знал?

И что сделала слезинка?

В конце 9 главы Веритаса Снейп разбирается с компонентами противоядия и обнаруживает, что одним из ингредиентов являются слезы, но он не знает, чьи. Потом он понимает, что они принадлежат Джинни, и коль скоро противоядие, которое Люциус дал Драко и Гарри, было действующим, значит, слезы его не испортили.

Гарри и Гермиона в конце Трилогии остаются друзьями и возлюбленными. Почему вы так решили?

Потому что считаю их романтической парой.

Останутся ли вместе Блэз и Рон?

Нет. Но порезвятся и повеселятся всласть, наконец-то поломав вечное невезение Рона в отношении девушек.

Что случилось с Симусом? Он поправится?

Прежним Симус уже не будет. Возможно, он станет каким-нибудь супер-героем или что-то вроде этого.

Рисенн будет счастлива?

Она уже счастлива, потому что свободна. И станет еще счастливей, когда разберется в себе.

Люпин напишет «настоящую» книжку?

Люпин — это я. И это я пишу мою «настоящую» книжку. Думаю, напишет, но обещать, что книга будет покупаться, не могу.

Видела, вы упоминали, что никогда не намеревались делать из Гарри и Драко пару, однако есть сцена, которая указывает на то, что Драко не просто любит Гарри — он в него влюблен. Это происходит по дороге к странному летающему замку Вольдеморта, куда они отправились спасать Рона. Драко говорит что-то вроде «ничего не вижу, когда звезды (луна?) светят так ярко». Я такпоняла, он подразумевал Гарри и Джинни.

Внимание, вопрос: Драко любит Гарри в ЭТОМ смысле? Такое вообще возможно?

Та-ак… Значит, хотите, чтобы я покопалась в их бедных фанфиковых душах и объяснила, что они на самом деле чувствуют. Сложная задача, особенно с Драко — он так блокирует собственные эмоции, что временами ни сам он, ни, тем более, я не можем понять, что к чему.

Ну да ладно. Итак, мой ответ — да, под «звездами, что слишком ярки» он действительно имел в виду Гарри. И — да, я всегда считала, что Драко некоторым образом в Гарри влюблен, но странною любовью. Такой очень «драковской».

Гарри всегда в центре его внимания, это тот сорт любви, что называется агапэ, который Драко более не испытывает ни к кому. Стоит также помнить, что Драко из той породы людей, кто не слишком-то искушен в любви и ее видах. Да, возможно, он иногда спрашивал себя, не относится ли он к Гарри как к возлюбленному. Так или иначе, подобное отношение к Гарри помогло Драко создать некое мерило любви.

Просто любопытно: Гарри с Гермионой к концу Трилогии ухитрились сохранить невинность? А в будущем у Драко с Гермионой ничего не намечается?

В последней главе был намек на то, что, возможно, пора невинности у Гарри с Гермионой осталась в прошлом. Что же касается будущего Драко и Гермионы — ничего подобного я себе представить не могу. У них был шанс, однако все давно в прошлом.

А у Джинни Драко был первым?

Да.

Вах! А он об этом знает? Вернее, знают ли они, что стали первыми друг для друга?

Блэз сказала Джинни, что с Драко не спала, так что, думаю, они об этом знают.

В пику всем Драко-Джинни-шипперам: неужели у Драко и Гермионы из трилогии нет будущего?

Это моя наилюбимейшая пара, и я хотела бы, чтобы они остались в итоге Трилогии вместе или хотя бы имели шанс на развитие взаимоотношений.

Кстати, треугольник Драко-Гермиона-Гарри — это то, что надо! Просто фантастика.

(смеется) Помнится, был у нас на Лунаконе совершенно пьяный вечер. Я была с моей приятельницей Холли, которая сказала: «Так, а теперь выкладывай, что там будет в конце Веритаса». На что я ответила, что Гарри, Драко и Гермиона устроят грандиозную групповуху. И она возразила, что никому это не придется по вкусу. Стоит, пожалуй, ей сообщить, что существует уже три человека, которым именно это и пришлось бы по вкусу.

Думаю, что Драко с Гермионой всегда будут близки — это тоже совершенно особые узы. Пэйриг Драко-Гермиона лично мне нравится, равно как нравилось и писать их сцены — особенно в 4 главе Синистры, в роще. Но потом я поняла, что нужно слушать героев и писать исходя именно из этого. И все получилось так, как получилось.

Кажется, отсылок к этому в Трилогии не было, но ты сказала, что мы сами догадаемся. Так что именно было написано в том письме, которое Гарри оставил, уезжая?

Настоящее письмо:

Странное испытываешь ощущение, когда пишешь письмо, — раньше мне этого делать не доводилось.

Ты и без того знал, о чем я думаю, — так в чем смысл? Но сейчас ты спишь, а потому, думаю, мне стоит успеть до твоего пробуждения. Я знаю — Снейп нашел противоядие, слышал, как они говорили с Дамблдором. И я помню свое обещание. Но есть еще кое-что, что тебе стоит знать — то, что я никогда не говорил, ни тебе, ни кому другому.