Юрий Щербатых - Искусство обмана. Популярная энциклопедия

И отвечал царь и сказал: отдайте этой живое дитя и не умерщвляйте его — она его мать.

И услышал весь Израиль о суде, как рассудил царь. И стали бояться царя, ибо увидели, что мудрость Божия в нем, чтобы производить суд».

Соломон был прирожденным психологом. Он знал, что в стрессовом состоянии человек ведет себя иначе, чем в покое, и именно тогда он склонен делать ошибки. Именно к такому приему — поместить человека в экстремальные условия и понаблюдать за его реакциями — прибегнул Шерлок Холмс, чтобы выяснить, где Ирен Адлер держит фотографию, компрометирующую короля Богемии.

«Холмс приподнялся на диване и стал корчиться, как человек, которому не хватает воздуха.

Служанка бросилась открывать окно. В то же мгновение Холмс поднял руку; по этому сигналу я бросил в комнату шашку и крикнул: «Пожар!» Едва это слово слетело с моих уст, как его подхватила вся толпа. Оборванцы и джентльмены, конюхи и служанки — все в один голос завопили: «Пожар!» Густые облака дыма клубились в комнате и вырывались через открытое окно. Я видел, как там, внутри, мечутся люди; минутой позже послышался голос Холмса, уверявшего, что это ложная тревога…

— Вы это ловко проделали, доктор, — заметил Холмс. — Как нельзя лучше. Все в порядке.

— Вы добыли фотографию?

— Нет, но я знаю теперь, где она спрятана.

— А как вы это узнали?

— Она сама мне показала, как я и предсказывал.

— Я ничего не понимаю.

— А я не собираюсь делать из этого тайны, — сказал он, смеясь. — Все очень просто. Вы, наверно, догадались, что все эти зеваки на улице — мои сообщники. Я нанял их на вечер.

— Догадался.

— В руке у меня было немного красной краски. Когда началась свалка, я бросился вперед, упал, прижал руку к лицу и предстал в плачевном виде. Старый прием.

— Это я тоже понял.

— Они вносят меня в дом. Она вынуждена согласиться — что ей остается делать? Я попадаю в гостиную, в ту самую комнату, которая у меня на подозрении. Фотография где-то поблизости, либо в гостиной, либо в спальне — я и решил это выяснить. Меня укладывают на кушетку, я притворяюсь, что мне не хватает воздуха, они вынуждены открыть окно, и вы получаете возможность сделать свое дело.

— А чего вы этим добились?

— Очень многого. Когда в доме пожар, инстинкт заставляет женщину спасать то, что ей всего дороже. Замужняя женщина бросается к ребенку, незамужняя хватает шкатулку с драгоценностями. Мне было ясно, что для нашей леди нет ничего дороже фотографии. Она бросается спасать именно ее. Пожар был отлично разыгран. Дыма и крика было достаточно, тут бы и стальные нервы дрогнули. Она поступила именно так, как я ожидал. Фотография находится в тайнике, за выдвижной панелью, как раз над шнурком от звонка. Она мгновенно очутилась там и наполовину вытащила фотографию — я даже увидел краешек. Когда же я крикнул, что тревога ложная, она положила фотографию обратно, мельком взглянула на шашку и выбежала из комнаты. Больше я ее не видел».

Воистину умелая провокация является испытанным средством для выяснения правды. Пока человек спокоен, собран и полон решимости сохранить тайну, от него трудно добиться чего-либо. Но если умелыми действиями или словами вывести его из душевного равновесия, поставить в сложное положение, вынудить к непродуманным ответным поступкам, нужная информация сама выплывет наружу. Об этом писал в своем «Карманном оракуле» еще незабвенный Бальтасар Грасиан. Двести тринадцатый пункт его руководства начинающим интриганам так и называется: «Умело противоречить»:

«Лучший прием прощупать — не впутываясь самому, распутать другого. Превосходная отмычка, выпускающая из заточения чужие страсти, — притворное недоверие: рвотное для тайн, ключ к запретному сердцу. С особой тонкостью делаешь двойную пробу, чувств и мыслей. Нарочитым пренебрежением в ответ на загадочное словцо выманишь из глубин самые заветные тайны и, мягко ведя за узду, направишь их на язык — а там и в сети, расставленные твоим лукавым умыслом. Сдержанностью своей выведешь сдержанность другого из границ — тут-то и обнаружатся его желания, хотя прежде сердце его было непроницаемо. Притворное сомнение — наилучший ключик, с помощью коего любопытство раскроет все, что пожелает».

Другой способ проверить лояльность к себе какого-то человека — это заставить его активно действовать. Именно так проверял верность своих вассалов персидский правитель Хосров Парвез. Когда он видел в своем окружении двух придворных, связанных узами дружбы и симпатии, он сообщал одному из них вымышленные вещи о другом. Под большим секретом он говорил, что решил казнить его друга по подозрению в предательстве. Если после этого второй придворный ни в чем не изменял своего поведения, то было ясно, что тайна сохранена. Тогда подвергавшийся испытанию придворный награждался и возвышался. Чтобы закрыть вопрос с мнимым предательством, Хосров сообщал придворному, что подозрения в отношении его друга не подтвердились. Если же второй, ложно обвиняемый Хосровом, придворный резко изменял свое поведение, избегал встреч с царем, вел себя испуганно или тревожно, то становилось ясно, что он знает о мнимых планах царя в отношении его. В этом случае не выдержавший проверки придворный подвергался опале и вынужден был отправляться в ссылку.

А. Игнатенко, из книги которого «Как жить и властвовать» взят этот пример, пишет, что «для проверки приближенных Хосров использовал и женщин из собственного гарема. Они подсылались к подвергавшемуся испытанию приближенному, и если тот вступал с ними в любовную связь, презрев свои обязанности и позабыв о верности царю, то он подвергался позорному наказанию».

Для получения информации о каком-то лице возможно привлечение третьей стороны — задача состоит только в том, как этого «третьего» человека спровоцировать на сообщение интересующих сведений. В нижеприведенном анекдоте «ключиком» для выявления истины является сильное эмоциональное возбуждение в сочетании с заведомо ложным обвинением.

Американец и русский разговаривают про супружескую жизнь.

— Когда я уезжаю, — делится своим опытом американец, — я оставляю в спальне включенный магнитофон и видеокамеру. И когда я приезжаю, то узнаю, изменяла ли мне жена в мое отсутствие.

— А я, когда возвращаюсь из командировки, — говорит русский, — просто захожу к соседке и спрашиваю ее: «Ты почему мужу своему изменяешь, стерва?» Она в ответ: «Это я изменяю?

Что же тогда о твоей жене говорить?» И долго-долго рассказывает мне, кто, когда и сколько у моей жены бывает…

Выше мы разбирали библейскую историю с судом Соломона. Оказалось, что у иудейского царя было много подражателей, причем не менее талантливых. Выявление истины путем возбуждения в человеке его отрицательных качеств не без успеха применил старый раввин в рассказе В. Вересаева, который так и называется — «Суд Соломона». Я привожу его в сокращении.