Оскар Уайльд - Оскар Уайльд. Афоризмы

О Роберте Льюисе Стивенсоне:

Романтическое окружение – наихудшее окружение для романтического писателя. На Гауэр-стрит Стивенсон мог создать новых «Трех мушкетеров». А на Самоа он пишет письма в «Тайме» насчет немцев.

Я также вижу, что он из кожи вон лезет, стремясь к естественной жизни. Если ты валишь лес, то, чтобы делать это с толком, ты не должен уметь описывать этот процесс. Естественная жизнь – это, в сущности, бессознательная жизнь. Взяв в руки лопату, Стивенсон всего-навсего расширил область искусственного.

Если я проведу остаток жизни в парижском кафе за чтением Бодлера, это будет более естественно, чем если я наймусь подстригать живые изгороди или сажать какао по колено в грязи.

Об американском писателе Генри Джеймсе:

Он пишет прозу так, как будто сочинять для него тяжелое наказание.

Об ирландском писателе Джордже Муре:

Он писал на блестящем английском языке, пока не открыл для себя грамматику.

О романисте Джордже Мередите :

Как повествователь он владеет всем на свете, за исключением языка, как романист умеет абсолютно все, не считая способности рассказать историю, а как художник тоже постиг все, кроме дара изъясняться внятно.

О поэте Роберте Браунинге:

После Шекспира не было шекспировской личности. Шекспир умел петь миллионами голосов, Браунинг – заикаться на тысячи ладов.

Мередит – это Браунинг в прозе, да и Браунинг – тоже.

Об одном из своих современников:

Если бы он меньше знал, он, возможно, стал бы поэтом.

Об английском критике Максе Бирбоме :

Боги наделили Макса даром вечной старости.

О Бернарде Шоу:

Прекрасный человек. Он не имеет врагов и не любим никем из друзей.

Можно по-разному не любить его пьесы, или любить его романы.

О писателе и издателе Франке Норрисе :

Франка Норриса приглашали в каждый приличный английский дом – по одному разу.

О Джеймсе Уистлере :

Джеймс Уистлер – один из величайших мастеров живописи; таково мое мнение. И должен добавить, что мистер Уистлер полностью разделяет это мнение.

Уистлер, при всех его недостатках, не согрешил ни одной стихотворной строкой.

Об Одри Бердсли, иллюстраторе «Сало меи» Уайльда:

Одри Бердсли изобретен мной.

Он выглядел, как последний джентльмен в Европе.

Ада Леверсон

Уайльд говорил даже лучше, чем писал. Вероятно, он был величайшим мастером беседы, который когда-либо жил, не исключая Сократа, которому недоставало уайльдовского чувства юмора.

Алфред Дуглас

Отчего Уайльд оказался столь подходящим для биографа, что все существующие опыты его жизнеописания нельзя считать неудачными? Только из-за феноменальной лени, упростившей его жизнь так, словно он инстинктивно стремился убрать из нее эпизоды, способные помешать кульминации в конце предпоследнего акта. Это была хорошо сделанная жизнь в скрибовском смысле, такая же простая, как у Де Грие, любовника Манон Леско; но она достигла еще большего, отбросив Манон и сделав Де Грие единственным героем, влюбленным в самого себя.

Бернард Шоу

Я не столько говорил, сколько слушал значительно более умелого рассказчика, чем я сам.

Бернард Шоу

Оскар столько же смыслит в картинах, сколько в покрое платья, и смело высказывает чужие взгляды.

Джеймс Уистлер

Что общего у Уайльда с искусством? Разве то, что он присаживается к нашему столу и подбирает в нашей тарелке изюм из пудингов, который потом развозит по провинции.

Джеймс Уистлер

Мученичество Уайльда, более или менее добровольное, его трагический финал, Редингская тюрьма – все это сообщает его дендизму своего рода налет святости. Томас Манн

С самого начала Уайльд режиссировал свою жизнь и продолжал это делать даже тогда, когда судьба вырвала все нити у него из рук.

Уистен Хью Оден

Он был гениально одаренным поэтом. Он осуществлял до чрезмерной капризности все свои «хочу!», – но, как все истинные игроки, он в решительный момент не рассчитал своих шансов сполна.

Константин Бальмонт

Если мне удается сочинить афоризм, я никогда не пытаюсь приписать себе его авторство – все мы знаем, что это уже сказал Уайльд.

Дороти Паркер

Благодаря Уайльду англичане знают способ превращать парадоксы в банальности.

Андре Моруа

На экзамене в Оксфорде Уайльд переводил с древнегреческого отрывок из Нового Завета. Наконец профессор сказал: «Достаточно». Уайльд воскликнул: «О, подождите немного! Так интересно узнать, чем это кончилось».

Во время своего американского турне, беседуя с журналистом из Цинциннати, Уайльд сказал:

– Меня удивляет, почему ваши преступники не указывают в качестве смягчающего обстоятельства редкостное безобразие вашего города.

Эмиль Золя предложил тост за искусство и за Оскара Уайльда, добавив:

– К сожалению, месье Уайльду придется отвечать нам на своем варварском языке.

Уайльд встал и сказал по-французски:

– По рождению я ирландец, по воспитанию – англичанин, и поэтому я обречен, как заметил месье Золя, говорить на языке Шекспира.

Какой-то прохожий сказал:

– Смотрите, вот идет этот дурацкий паяц Уайльд.

Уайльд, обратившись к своим спутникам, заметил:

– Удивительно, как быстро приобретаешь известность в Лондоне.

Уайльд никогда не садился обедать в повседневной одежде. Он говорил:

– Если бы я очутился на необитаемом острове и мои вещи бьши бы при мне, я бы всякий раз переодевался к обеду.

Уайльд никогда не «гулял по Пикадилли с цветком мака или лилии», как утверждала молва. Сам он по этому поводу говорил:

– Такое мог бы сделать любой. Я добился гораздо большего: заставил поверить всех, что я действительно это делал.

Уайльду предложили составить список ста лучших книг.

– Это едва ли возможно, – ответил он. – Я написал только пять.

Уайльд не узнал знакомого, с которым не виделся долгие годы; в свое оправдание он сказал:

– Простите, что я вас не узнал, но я так изменился!

Третьеразрядный журналист, грубо нападавший на Уайльда в печати, однажды встретил драматурга на улице и попытался заговорить с ним. Уайльд внимательно посмотрел на него и сказал: