Геннадий Пономарев - Как выжить в армии. Книга для призывников и их родителей

Чем больше срок службы за плечами у солдата, тем большие вольности ему прощаются. В течение первого полугодия к вам будут, придираться по любому поводу. Приведу наиболее «фазана» происходил следующим образом: молодой «гусь» подходил к «фазану», только что ставшему «черпаком», и просил посвятить его в следующую реинкарнацию его солдатской души. При этом «гусь» ложился на койку, и «фазан» бил его по филейной части солдатским ремнем шесть раз — по числу месяцев, которые «гусь» прослужил. После чего расписывался на ремне, скрепляя тем самым совершенный ритуал. Естественно, поскольку народу в учебке много, то ритуала удостаивались не все. Кто-то, из числа наиболее хитрых, просто подделывал роспись на ремне, я же просто не подошел, потому что считал унизительным для себя подставлять свое тело под чью бы то ни было бляху. Хотя на самом деле это тоже можно было воспринимать как игру. Тем более что никто не собирается забивать молодого до сміерти. Если же вы попали в такие условия, что прохождение этого ритуала является насущной необходимостью, то рекомендую не бросаться под ремень в первых рядах, а присмотреться, кто и как проводит экзекуцию. И затем направляться к тому, кто лупит по солдатским седалищам менее усердно. Если вы, конечно, не мазохист. Тут сразу вспоминается анекдот о том, как встретились демонстрация мазохистов и рота садистов-омоновцев. Обе стороны получили несказанное удовольствие. Но даже если вы и мазохист, то в процессе перевода не рекомендуется стонать и охать — это неправильно и не соответствует ритуалу. Солдат первого года должен стойко переносить удар судьбы, наносимые руками своих более старших товарищей.

Если вам удалось избежать перевода, то не рекомендую выдавать свою тайну каждому встречному. Я, в свое время, имел неосторожность похвастаться одному из, как я считал, нормальных сослуживцев. В результате он начал рассказывать о том, что я не прошел посвящение, всем, кому считал нужным, и при каждом удобном случае твердил, в надежде на то, что услышат сержанты: «Гена — гусь». В надежде, что задницу мне все-таки набьют. К моему удовольствию, нас направили в одну часть, и в части этой не проводили торжественных мероприятий по переводу солдат из одного состояния в другое. Наверно, он чуть не лопнул от злости — ведь при следующем переходе ему должны были впечатать всего двенадцать раз ремнем, а мне, с учетом недоданного, восемнадцать. Как тут не вспомнить молитву о том, что «мне, боженька, от тебя ничего не надо, пусть у моего соседа корова сдохнет».

Перевод на более старших ступенях сопровождается дикими воплями и стонами — это дерут «дедов». Вопли и стоны — тоже часть ритуала. Их изнеженные тела не выдерживают процесса порки обычной ниткой через подушку. Помните принцессу на горошине? Ее писали с наших «дедов».

Чем больше срок службы за плечами у солдата, тем большие вольности ему прощаются. В течение первого полугодия к вам будут придираться по любому поводу. Приведу наиболее часто встречающиеся придирки. Например, ремень должен быть настолько сильно затянут, что между ним и вашим телом не может пройти более двух пальцев, верхние пуговицы на обмундирований должны быть застегнуты, пилотка обязана находиться на определенном расстоянии от бровей, воинское приветствие выполняется «четко и молодцевато, с точным соблюдением правил строевой стойки и движения». Это выдержка из устава. И соответственно, только требующий от вас выполнения этого уставного требования старослужащий может определить, насколько молодцевато вы выглядите. И, судя по тому, что он к вам в данный момент неравнодушен, надо полагать, что это — лишь повод придраться. В зависимости от места службы придирки могут закончиться просто запугиванием для осознания личной крутости или каким-либо физическим воздействием на вас. Не могу давать советов в таких случаях, так как в каждом из них нужно поступать в зависимости от сложившихся обстоятельств. Постараюсь просто вооружить вас некоторыми знаниями о старослужащих. А вы сможете, зная о них немного больше, с большей вероятностью поступить так, чтобы выйти из ситуации с меньшими потерями. Моральными и физическими.

Для начала выясним, зачем вообще и кому нужна дедовщина. Напоминаю, что это мое личное мнение, которое может отличаться от правильного.

По сути, на настоящем этапе существования Вооруженных сил дедовщина отчасти даже иногда поощряется некоторыми офицерами, потому что, как ни странно, таким образом в подразделении поддерживаются дисциплина и порядок. Потому что чаще всего на командиров накладываются взыскания не за то, что подчиненные им военнослужащие не преуспели в боевой подготовке, а за то, что у их солдат грязные подворотнички, что уборка закрепленной территории проведена некачественно, что в подразделении беспорядок… И так далее.

Я думаю, что именно поэтому «деды» и большое количество офицеров в воинских частях негласно договорились о совместном порабощении молодых солдат.

Конечно, никогда не устраивались беседы за столом переговоров, не заключались пакты, сопровождаемые рукопожатиями и пресс-конференциями. Просто офицеру после получения очередной взбучки надо устранять недостатки. А так как опыта влияния на коллектив у него может не хватать, а прилагать усилия к налаживанию контактов с подчиненными не очень хочется, так как это длительный и сложный процесс. В конце концов, жалованье офицеру платят не зависимо от морального климата во вверенном ему армейском коллективе. Чтобы вы представляли, что творится на душе офицера, приведу еще одну историю:

…Беседуя со своими знакомыми — работниками бывшего КГБ, услышал от одного из них великолепную фразу: «Родина заботится о своих офицерах. Она платит им достаточно много, чтобы они не умерли с голоду, и достаточно мало, чтобы они не спились…»

Как бы вы сами поступили на месте офицера? Наверно, тоже попробовали бы пойти более простым лично для себя путем. Путь этот подразумевает нахождение группы, которая за определенную плату (в нашем случае это предоставление определенных вольностей) установит, по большому счету, уголовный порядок, базирующийся «на понятиях». И держится подобный порядок, естественно, не на убеждении, а на принуждении, моральном давлении и кулаках.

Делаю вывод: офицеру проще надавить на «дедов»-сержантов, посоветовав им устранить имеющиеся у офицера недостатки. Обратите внимание, что я написал «у офицера», а не «в подразделении». То есть выделил первопричину.

«Дед»-сержант, несмотря на кажущуюся вольность, на самом деле сильно зависит от своего начальника. Например, в таких мелочах, как отпуск, срок увольнения, внеочередное назначение в наряд или что-либо другое, и потому не в силах отказать своему непосредственному командиру. Сладить ему одному со всем подразделением тоже не под силу, и, естественно, он зовет на подмогу свой призыв. Ту часть, на которую он тоже в силах влиять. И ту часть, для которой разобраться с молодыми является делом чести (хотя мое мнение, это как раз — дело бесчестия).