Игорь Долгополов - Мастера и шедевры. Том 2

Магия кисти художника зовет к добру, к дружелюбию, и этот, может быть, с первого взгляда наивный лиризм живописца глубок и мудр. Ведь он продолжает исконные традиции Андрея Рублева — ученика Сергия Радонежского, говорившего: действуй во имя единения людей, борись со злом и неправдой.

Светоносное полотно «Видение отроку» служит той же идее. Если вспомнить, что это легенда, то можно лишь поразиться силе палитры, которая была способна так свежо, с такой чистотой донести этот древний сказ.

Упорная учеба, наблюдения, освоение традиций отечественной живописи и мировой классики — все вложил Михаил Васильевич в свое полотно. Умолкли яростные споры девяностых годов прошлого века…

Мы стали с тех пор могучей державой и научились беречь, ценить то старое и великое в нашей национальной культуре, что завещали нам мастера прошлого. Теперь никто не удивляется, видя несметные очереди у выставки «скифского золота» или живописи Кустодиева…

Портрет братьев Кориных.

Мы поняли, что, забыв Вчера, мы не почувствуем по-настоящему Сегодня и не увидим Завтра нашей Родины.

Нестеров прожил долгую творческую жизнь. Его полотна — мир прекрасного, и что бы он ни писал — пейзаж, портрет или картину, он всегда Нестеров — прямой, честный, непримиримый гражданин-патриот. Художник говорил:

«Я избегал изображать так называемые сильные страсти, предпочитал им наш тихий пейзаж, человека, живущего внутренней жизнью. И в портретах моих, написанных в последние годы, влекли меня к себе те люди, путь которых был отражением мыслей, чувств, деяний их».

Портрет.

В руках мастера он становится глубочайшим истолкованием человеческой личности. Психологическим исследованием и одновременно поэмой, наполненной могучим пафосом величия духа Человека-творца. В истории искусства галерея образов современников — драгоценная летопись времени. Порою один небольшой холст художника больше рассказывает об эпохе, нежели многие толстые тома исследований, созданные иными учеными мужами.

Нестеровым написаны десятки портретов выдающихся деятелей нашей науки и культуры. Среди них Лев Толстой и Максим Горький, академики Иван Павлов, Алексей Щусев, Алексей Северцов и хирург Сергей Юдин, певица Ксения Держинская, художники Виктор Васнецов, братья Корины, скульпторы Иван Шадр и Вера Мухина и еще многие-многие другие, замечательные, знаменитые и скромные, незаметные на первый взгляд люди. Одно роднит всех персонажей картин Михаила Васильевича — духовность. Чистота и свет, излучаемый изнутри.

Один из последних портретов, написанный всего за два года до кончины — Веры Мухиной, — поражает силой этой озаренности. Художник показал нам гениального скульптора за работой.

Русские женщины-ваятели нашего века. Голубкина, Мухина, Лебедева… Они как знамение небывалого времени — поэтичные, мятущиеся, страстные.

Вера Мухина. Это она вознесла над Парижем гордых, блистающих сталью рабочего и колхозницу. Трудовая Европа ликовала, узрев Завтра в этих свободных от пут капитала фигурах молодых людей, устремленных вперед.

Портрет скульптора В. И. Мухиной.

Нестеров впервые увидел Веру Игнатьевну в 1939 году и сразу загорелся написать ее портрет.

«Портрет скульптора В. И. Мухиной».

Маленький холст. Но в нем движение, романтика эпохи. Лицо открытое. Крутые брови вразлет. Взор глубокий и одухотворенный. Крупный рот с мужественными складками.

И чарующая женственность мягкого овала лица.

Скульптор погружен в работу.

Ее руки, энергичные и нервные, мгновенно на глазах художника доводят модель фигуры Борея — древнего северного бога ветров. Воздух полотна, кажется, гудит от накала напряжения творчества. Мало есть картин, в которых так зримо представлен процесс созидания. Мучительный и радостный.

В этой картине раскрывается скрытая порою от глаз внутренняя красота ваяния. Еще одна замечательная черта шедевра. Несмотря на отсутствие временных примет — интерьера, костюма, — это портрет конца 30-х годов XX века, кануна великой битвы.

На нем изображен характер неистовый, цельный, свято верующий в свое время, любящий Родину.

Такие люди побеждают!

Это не означает, что в образе Мухиной не ощущается дух исканий, сомнений. Необычайно строг, собран скульптор.

Мастер с европейским именем, она вобрала все лучшее, что несет в себе мировая культура, и все же она осталась глубоко русским художником, и этот ее цельный характер, прямой, может быть, резковатый, правдивый, чистый, святой по устремлениям, написан блестяще.

Фигура ваятеля монолитна, цельна, почти статична, но взгляните на скульптуру — она вся порыв, движение, полет.

Кажется, вот-вот оторвется от цоколя Борей и понесется, сокрушая все на пути…

Портрет Мухиной окончен. Выставлен. Вызвал всеобщий восторг. Этой картиной художник еще раз показал неисчерпаемость своего духовного заряда, воли к труду, к созиданию.

Но, к сожалению, всему есть предел. Физические силы Нестерова были на исходе.

«Мое здоровье, — писал он в 1941 году, — за последний год сильно пошатнулось, да и «пора костям на покой». Устал я от всего… работать больше не могу: нет сил. Еще они были (кое-какие) летом. Тогда, в июне, июле я написал портрет скульптора Мухиной, приобретенный в Третьяковскую галерею. Сейчас он выставлен среди других моих портретов на премию. Пока что иду первым, а что дальше будет, сказать трудно…»

Портрет академика И. П. Павлова.

Нестерову была присуждена Государственная премия по живописи за портрет И. П. Павлова.

Первая из этих премий. Она была только что введена.

И награждение было признанием роли Михаила Васильевича Нестерова в развитии нашей культуры как носителя и продолжателя ее великих реалистических традиций. Он был одним из последних живых классиков Отчизны, пронесших высокую этическую задачу — воспевать красоту, добро, свет. Человека…

Искусство Нестерова, многогранное и сложное, требует более глубокого осмысления. До сих пор его роль как хранителя художественной отечественной школы и учителя еще вполне не оценена.

Он любил молодежь. Помогал советами. Дейнека рассказывал мне, что на открытии выставки «XV лет искусства РСФСР» в Историческом музее Нестеров подошел к нему и произнес, указывая на «Оборону Петрограда»:

«Вы сказали новое слово в искусстве!»