Джон Митчинсон - Вторая Книга всеобщих заблуждений

Люди, может, и выглядят менее волосатыми в сравнении с шимпанзе, но на самом деле у нас одинаковое число волосяных фолликулов на теле, около 5 млн, из которых лишь 100 000 (2 %) находятся на наших головах.

В ходе эволюции человеческий волос стал тоньше и прозрачнее, чем у других приматов. Мы лишились меха, и никто не может ответить на вопрос: почему? Согласно одной из гипотез, для борьбы с вшами. Другая предполагает, что, когда около 1,7 млн лет назад наши предки сменили жизнь в лесах на саванну, нам пришлось лишиться волос на теле, чтобы не перегреваться. Мы становились менее волосатыми – и более темнокожими, для защиты кожи от солнечных лучей. Однако это не объясняет, почему у инуитов в Арктике волос на теле меньше, чем у многих африканцев, живущих южнее Сахары.

Как, собственно, не объясняет это, почему волосы на голове запрограммированы на рост в течение столь длительного времени; предоставленные сами себе, они отрастут ниже нашей талии. Шерсть других млекопитающих больше похожа на волосы на человеческом теле: она отрастает до определенной длины, после чего заменяется новой. (Еще один необъяснимый факт: почему у некоторых мужчин с пышной порослью в ушах, носу, на бровях и спине голова лысая, как бильярдный шар.)

Одна из гипотез связывает нашу потерю шерсти с увеличением размеров мозга. Чем больше мозг, тем больше тепла он выделяет; для того чтобы держать температуру под контролем, нам пришлось эволюционировать в обильно потеющих индивидов (потение бесполезно, если у вас есть шерсть). Так что чем меньше меха на нас оставалось, тем более эффективной становилась наша система охлаждения и тем больше разрастался наш мозг. Более того, поскольку человек стал прямоходящим, единственным местом, где ему еще требовались хоть какие-то волосы, была его голова – чтобы защитить увеличивающийся мозг от палящих солнечных лучей.

Еще одна, более экстремальная гипотеза допускает, что мы произошли от «обезьян-амфибий». Предполагается, что 8 млн лет назад предки современного человека вели полуводный образ жизни, добывая себе пищу на мелководье и по берегам рек. А поскольку в воде шерсть – изолятор не слишком эффективный, в процессе эволюции мы, подобно другим водным млекопитающим, постепенно накапливали подкожный жир. К несчастью, на сегодняшний день не найдено ни одного ископаемого, способного подтвердить теорию о гидропитеках – водных людях (или водных обезьянах).

И наконец, еще одна идея. Суть ее в том, что безволосость, по мере ее эволюционирования, усиливалась половым отбором, – иными словами, она становилась привлекательной для противоположного пола. С этой теорией соглашался сам Дарвин (хотя тогда его выбор столь окладистой бороды представляется весьма странным), и, возможно, именно этим объясняется, почему женщины менее волосатые, чем мужчины, и почему гладкая и чистая кожа стала признаком отменного здоровья.

Хотя в действительности никто не может ничего сказать наверняка. Как заметил недавно ведущий палеонтолог Иэн Тэттерсолл, «взглядов на преимущества безволосости великое множество, но это всё сказки».

Да в общем, почти как мы.

Новейшие реконструкции антропологов говорят о том, что неандертальцы были весьма похожи на людей. Подстриги такого неандертальца да одень в спортивный костюм – и в автобусе он будет выглядеть вполне уместно.

Первые ископаемые останки наших ближайших родственников были найдены в 1856 г. под Дюссельдорфом, в долине реки Неандер, – отсюда и слово Neanderthal ( Tal, прежнее написание Thai, переводится с немецкого как «долина»). Homo neanderthalensis пользовался орудиями труда, носил украшения, соблюдал религиозные обряды, хоронил своих мертвецов и, вероятно, мог даже говорить. Как и у нас, у них имелась подъязычная кость (та, к которой прикрепляется корень языка), а недавний генетический анализ показал, что у неандертальцев имелся точь-в-точь такой же «ген речи» (FOXP2), как и у современных людей. Использование слова «неандерталец» в значении «туповатый» или «недоделанный» несправедливо. Думается, представление это идет от неверной интерпретации самой первой антропологической реконструкции скелета неандертальца.

Виной всему работа французского палеонтолога и антрополога по имени Пьер Марселей Буль (1861–1942), именно он в 1911 г. собрал из найденных в Ла-Шапе-ли костей коренастое сутулое существо с изогнутым позвоночником, кривыми коленями, выступающими вперед бедрами и головой, тяжелой нижней челюстью и угрюмым взглядом из-под нависающих надбровных дуг. В 1957 г. воссозданный Булем скелет подвергся повторной экспертизе, из которой стало ясно, что первобытный хозяин скелета страдал остеоартритом в тяжелой форме. Мало того, что реконструкция давала неверное представление о среднем неандертальце, так Буль еще и позволил собственной предвзятости повлиять на результаты работы: большие пальцы ног у скелета он противопоставил остальным, как у высших приматов, хотя кости не давали ему ровно никаких оснований делать подобные выводы.

Неандертальцы отличались бочкообразной грудной клеткой и широким, сильно выступающим носом – чертами, помогающими, по мнению ряда палеоантропологов, лучше дышать во время преследования добычи в условиях холода. Мозг неандертальца был крупнее, чем у современного человека, но они не могли бегать так быстро, были ниже ростом и менее приспособлены к обращению с орудиями труда. То, чего им не хватало в росте, они с лихвой компенсировали физической силой: женщины-неандертальцы могли похвастать отличными бицепсами, современный средний мужчина с ними тягаться бы не мог.

Люди и неандертальцы разделились на отдельные виды где-то от 440 000 до 270 000 лет назад. Первые неандертальцы перебрались из Африки на Ближний Восток и север Европы гораздо раньше, чем Homo sapiens, и жили там в четыре раза дольше. Исчезли они 30 000 лет назад (последнее известное нам поселение неандертальцев находилось на Гибралтаре), что означает, что люди и неандертальцы сосуществовали не меньше 12 000 лет.

Никто не знает, почему неандертальцы вымерли. То ли они не выдержали конкуренции с человеком, то ли (по какой-то неизвестной причине) не смогли адаптироваться к условиям последнего ледникового периода, когда Европа превратилась в замерзшую полупустыню с крайне редкой растительностью. Самые старые украшения в Европе (сделанные из ракушек) были работой неандертальцев, и сегодня кое-кто из ученых считает, что именно от них люди переняли ритуалы, обряды и даже культуру за те 120 веков, что мы прожили параллельно.

Однако самый поразительный факт, полученный в результате анализа генома неандертальцев, заключается в том, что они скрещивались с нами. Так что, если вы не чистокровный чернокожий африканец, от 1 до 4 % в вас – от неандертальца.