Василий Веденеев - 100 великих курьезов истории

Пока все обсуждали ход предстоящего сражения и надеялись разгромить южан в первой же битве, была пропущена очень важная информация, которая впоследствии стоила жизни многим из солдат-северян: конфедераты стягивали свои войска, и в итоге оказалось, что войскам Союза противостоит почти в полтора раза больше южан, чем они рассчитывали.

А дальше – еще один курьез. 21 июля 1861 года было воскресеньем, погода была хорошая, и жители Вашингтона и других окрестных городов, узнав о намечающихся боевых действиях, решили посмотреть, как все это будет. И вот к месту предстоящей битвы стали собираться повозки, в которых сидели нарядно одетые мужчины, женщины и дети, заготовившие закуски для пикника на обочине сражения. Никто из них не обратил внимания на идущих им навстречу без всякого строя северян. Это были те, чей срок службу (три месяца) уже истек, а патриотизм закончился, вероятно, еще раньше. К ним присоединялись и те, кто не стал дожидаться, когда кончаться их три месяца. Боевой дух северян, после каждой стычки ожидавших, что южане потерпят окончательное поражение, был очень низким.

Тем не менее, основные силы Союза вступили в бой с войсками Конфедерации. В начале сражения произошел еще один курьез: северянам удалось зайти в тыл левого фланга южан, но атаки не последовало. Новобранцы были слишком измучены предшествующим марш-броском, а многие из них, успев съесть свои пайки, разбрелись по окрестностям в поисках ягод и т. п. За это время их, естественно, заметили разведчики противника. Эффект внезапности был потерян.

Подобное время от времени происходило в течение всей битвы. Солдаты, устав сражаться, выходили из боя целыми группами, чтобы поесть, отдохнуть или помародерствовать. Верх брали то южане, то северяне. Во время сражения несколько раз случались недоразумения из-за того, что флаг Конфедерации был похож на флаг Союза.

В качестве еще одного курьеза можно отметить, что на стороне северян сражалось такое экзотическое подразделение, как 11-й Нью-Йоркский полк зуавов-пожарных, состоявший в основном из ирландцев. Их командир ввел «зуавскую моду», и многие волонтеры были одеты в мундиры, созданные по образцу униформы французских зуавов.

Постепенно стало ясно, что северяне отступают. Не бежали они только потому, что ни у кого не было сил. Один из участвовавших в битве офицеров писал: «Все было в смятении, дороги были забиты фургонами и орудийными батареями, а по обе стороны от них растекались солдаты, постепенно теряя всякое подобие войска и на глазах впадая в безрассудство. Не было ни арьергарда, ни иных образований для сдерживания противника, и если бы он действительно появился, то всех нас без труда захватили бы в плен».

На Вашингтон двигалась плохо управляемая толпа, состоявшая из отступающих солдат и тех, кто приехал в качестве зрителей. Интересно отметить, что в этом сражении практически не участвовала артиллерия, роль которой еще не до конца была осознана военными того времени. Самым эффектным действием артиллеристов стал залп по отступающей толпе, что привело к тому, что дорога окончательно была забита, а паника многократно усилилась. Многие очевидцы и историки отмечали, что, если бы южане немедленно предприняли наступление на Вашингтон, его без труда удалось бы взять, а ход войны пошел бы совсем по-другому. Но южане тоже устали и решили не торопиться.

23 февраля 1885 года, 6 часов 58 минут. Священник тюрьмы в Экзетере (Англия), судья и старший надзиратель входят в камеру осужденного на смерть Джона Ли, чтобы его разбудить. Сперва должен выполнить свою работу священник. И сегодня первая казнь в его жизни. Он, конечно, страшится – и любой может его прекрасно понять. Вчера в тюрьме возводили виселицу, прямо напротив его часовни, и каждый удар молотка буквально пронизывал его с головы до пят.

За сорок лет несения духовной службы в графстве Сассекс он получил хорошую практику, и вся его чувствительная натура ныне протестует против одной мысли о том, что он должен принять участие в этом «спектакле». Но такова его работа: быть рядом, когда кто-то умирает. Быть рядом, когда умрет Джон Ли. Быть рядом с ним и молиться о спасении его души.

К большому изумлению священника, осужденный встречает троих вошедших широкой ухмылкой:

– А, это вы, наконец? Что, уже пробил мой час? Что ж, господа, начинайте!

Священник спрашивает у него, не желает ли он прежде всего исповедаться.

– А зачем? Мы определенно скоро увидимся снова!

Четверо мужчин проходят во двор к виселице, где мистер Берри, «заплечных дел мастер», связывает осужденному руки за спиной. Священник начинает бормотать молитвы, поднимается на несколько ступенек и занимает место, которое ему предназначено по закону.

– Вы хотите что-нибудь сказать? – спрашивает судья у осужденного.

Джон Ли твердым голосом отвечает:

– Нет, ничего.

Все дальнейшее происходит очень быстро: палач накинул белый капюшон на голову преступника, укрепил у него на шее веревку и подал знак помощнику. Священник закрыл глаза и забормотал молитвы еще чуть громче. Помощник дернул за шнур защелки – но люк под осужденным не провалился!

На пару секунд воцарилось молчание. Палач опомнился первым и дал еще один знак помощнику. Джон Ли был освобожден от веревки и капюшона. Он бледен, но – да, он почти развлекается происходящим.

– Привет, это снова я! – И он обращается к пастору, который стоит рядом с ним на трясущихся коленях. – Я же вам говорил, что мы скоро увидимся снова!

На помосте виселицы мало места. Священника и осужденного просят спуститься вниз. Надо проверить механизм. Палач и его помощник принимаются за отладку. Но все работает – защелка отходит, как ей полагается, и люк с глухим стуком падает вниз. Мистер Берри, палач, извиняется:

– Мне правда очень жаль… но мы должны проделать это еще один раз.

– Так делайте! Выполняйте свою работу! – произносит Джон Ли совершенно небрежно.

На него снова надевают белый капюшон и на шею накидывают веревку. Священник закрывает глаза и опять бормочет молитвы. Палач подает знак. Его помощник дергает за шнур. Защелка движется, и люк снова застревает и не открывается!

Ну довольно! Судья сверлит палача гневным взглядом. Защелка опять задвигается, веревку и капюшон снова снимают.

– Отвести осужденного в камеру!

Пока надзиратели ведут Джона Ли, священник возвращается в свою часовню и молит Господа, чтобы Он простил несчастного, уже дважды перенесшего смертный страх.

Между тем палач лихорадочно работает. Механизм еще раз проверен. Все функционирует безупречно: защелка выдвигается, и люк откидывается вниз. Мистер Берри даже сам встает на люк, хватается за веревку обеими руками и командует: