Василий Веденеев - 100 великих курьезов истории

Капитан скинул шлем и закрыл лицо мокрой тканью. Сразу стало легче. Поймав чью-то рвавшуюся обезумевшую лошадь, он вскочил в седло и быстро поскакал прочь, туда, где был чистый воздух.

Почти ослепшие, задыхающиеся конкистадоры обратились в бегство, и тогда из ворот селения высыпали толпой взрослые воины и стали догонять и убивать бегущих; они расправлялись с ними, где хотели и как хотели.

Только к вечеру капитан дон Хуан сумел собрать жалкие остатки своего бесславно разбитого воинства – в заплеванных доспехах, почти ослепшие, многие безоружные, испанцы являли собой удручающие зрелище. О новом натиске или продолжении похода нечего было даже и думать. Добраться бы живыми и здоровыми до главного лагеря и принести туда весть о мистическом дыме, таящемся в колдовском порошке…

Идальго де Мена с остатками отряда сумел благополучно выбраться к своим и рассказал о страшном оружии. Комендант приказал отправить лазутчиков, дабы выяснить, что за мистический дым и колдовской порошок используют индейцы!

Прошло еще немало времени, прежде чем европейцы узнали, что это молотый и перетертый в ступках жгучий черный перец, с которым они никогда не были знакомы. Зато сотню лет спустя его можно было отыскать на любом столе и в каждой кухне…

Известно, что в Германии в XVI в. жил весьма плодовитый автор, считавшийся современниками неплохим драматургом и поэтом, – Йобст Вайсброд.

Вайсброд действительно процветал, сочиняя свои популярные вирши и прочие произведения во владениях саксонского курфюрста (тогда Германия еще не была единым государством).

В общем, все шло у поэта и драматурга довольно неплохо, пока в родном городе Йобста не объявился неизвестно откуда приехавший бродячий балаган с разными чудесами: таинственной гадалкой с большим хрустальным шаром, непременной бородатой женщиной, ловкими акробатами, вертлявыми жонглерами, стройными канатоходцами и прочей сомнительной и вороватой братией, кочующей постоянно из конца в конец Европы в поисках заработка и лучшей доли. Сегодня они на берегах Рейна, а завтра уже на Сене.

– Ты еще не видел представления? – спросил у Йобста кто-то из приятелей. – На рыночной площади стоит шатер с циркачами. Довольно занятно.

– Балаган! – презрительно скривил губы литератор.

– В жизни не так много развлечений, – философски пожал плечами знакомый. – Надо пользоваться теми, что предоставляет судьба. Это разумно.

– В принципе ты, наверное, прав, – подумав, согласился Вайсброд и тоже отправился на городскую площадь посмотреть представление заезжих актеров.

Саксонский курфюрст, заставивший Йобста Вайсброда съесть собственное творение

Цирковое действо, которое происходило прямо на улице, под открытым небом, не произвело на драматурга особого впечатления, зато внимание литератора привлекла странная старуха с трубкой в зубах, одетая в живописные разноцветные лохмотья, ленточками развевавшиеся на свежем ветру.

Курение табака, завезенного испанцами и англичанами из Америки, тогда вообще еще считалось довольно большой редкостью, а старуха выглядела весьма загадочно и даже странно. К тому же она явно делала какие-то таинственные знаки Йобсту. Конечно же, литератор был весьма далек от мысли, что старая карга с ним заигрывает, но что-то она от него хочет? Интересно, чего ей надо?

– Могу открыть тебе будущее, добрый господин, – когда литератор подошел ближе, просительно заглядывая ему в глаза, прошамкала беззубым ртом старуха. – Зайди в мой шатер, и ты узнаешь его.

Она гостеприимно откинула драный полог, и Йобст, словно повинуясь какому-то отданному неизвестно кем свыше приказу, медленно шагнул в пропахший старьем полумрак, где загадочно и странно мерцал большой, зеленовато светившийся хрустальный шар, тускло горели толстые свечи, а в спертом пыльном воздухе витали непонятные, щекочущие ноздри ароматы незнакомых трав и восточных благовоний. Пугающе непонятное место. Сам он ни за что не пошел бы сюда.

– Садись. – Старуха подсунула ему старую потертую кожаную подушку, и Вайсброд послушно сел, ощущая себя послушной марионеткой в ловких пальцах кукловода. Господи, что он делает, зачем?

Цепко схватив его за руку, старуха поднесла ладонь литератора ближе к свету и зорко всмотрелась в линии. Потом забормотала непонятные слова – возможно, она читала над ним древние заклятия? – и стала делать пассы руками около своего зеленовато светившегося хрустального шара. Вайсброду показалось, что шар начал исполнять в воздухе непонятный танец, повинуясь движениям рук старухи.

– Я вижу, я вижу, – сдавленным голосом произнесла гадалка.

– Что именно? – нервно облизнув пересохшие от волнения и страха губы, осмелился поинтересоваться Йобст. – Я тоже хотел бы это знать! Ты обязана сказать это мне: судьба моя!

– Ты зарабатываешь себе на хлеб пером, – словно не слыша его, продолжала бубнить старуха. – И скоро, очень скоро тебя ждет великая слава: ты станешь первым среди своих собратьев! Твое имя останется в истории и памяти людей!

– Ну, это, положим, маловероятно, – скромно и в то же время кокетливо потупился Вайсброд. – Я далеко не первый номер в поэзии, не Эсхил и не Софокл в драматургии. Не стоит вселять в человека пустые надежды.

Все-таки он был честным малым и довольно трезво оценивал собственные силы и способности.

Однако слова странной старухи уже успели достаточно сильно взбудоражить ему душу и посеять в ней не только семена сомнения, но и больших радужных надежд. Вдруг все однажды разом переменится? Вдруг в нем неожиданно откроются ранее дремавшие великие литературные таланты и он выведет пером первые бессмертные строки великой трагедии, которая пройдет сквозь века? В жизни случается всякое: возможно, Александр Македонский тоже не думал, что дойдет до Индии.

– Точно, – бормотала старуха, – тебе суждено стать первым! Запомни это и будь осторожен. Очень осторожен! Часто первым достается совсем не та слава, которую они заслуживают.

Насчет предупреждений об осторожности Йобст не мог не согласиться с мнением старой гадалки: коль скоро ему самой судьбой суждено стать самым первым среди прочих собратьев по перу, то непременно стоит и поберечь свое здоровье. Не то, не ровен час, даже не дотянешь, того гляди, до первенства и счастливое пророчество гадалки не сбудется!

– Дай золота за гадание, – настырно потребовала старуха, – не то мое пророчество не сбудется!

– Золота у меня нет, – честно сказал литератор. – Держи серебряную монетку и не делай вид, что ты управляешь судьбой и знаешь, что и при каких обстоятельствах сбудется, а что нет.