Андрей Кобяков - Русская Доктрина

Однако идея самодержавия не полностью соответствует западному понятию “суверенитет”. Суверенитет, как это и вообще характерно для западной политической традиции, определяется через негативную формулу – “тот, кто получает указания от папы или императора, не суверенен” , как писал создатель европейской теории суверенитета Жан Боден. Русское понятие самодержавия включает в себя прежде всего позитивный аспект, это не только независимость от чьего-либо чужого суверенитета, но и концентрация в едином властном полномочии огромной государственной мощи . “Русский Царь ни от кого не получает и не получил своей власти; Русские Цари и Князья объединили разрозненные племена и организовали то русское государство, под сенью которого сложился русский народ, и прежде чем русский народ почувствовал себя политическим телом, во главе его уже стояли Русские Цари, сильные созданным им государством и организованными ими общественными силами. Русские Цари возникли с русским царством, воспитавшим русский народ к сознанию своего единства. Власть русского царя – власть самодержавная, то есть власть самородная, не полученная извне, не дарованная другой властью. Основанием этой власти служит не какой-нибудь юридический акт, не какое-нибудь законоположение, а все историческое прошедшее русского народа”, – писал замечательный русский юрист А.С. Алексеев.

Идея самодержавия, таким образом, основана не только на принципе независимости от какой-то иной власти, но и на позитивном опыте произошедшей в ходе длительной исторической работы русского государства и русского народа концентрации огромных сил и полномочий в одном источнике, в одном государственном принципе. Принцип самодержавия не утрачивает, разумеется, своего значения с прекращением исторического существования русской монархии, вне зависимости от того, будет она восстановлена или нет. Она была исторически первой, в чем-то самой возвышенной и совершенной, но не единственно возможной формой осуществления русского самодержавия. Его идею сформулировал еще один выдающийся русский правовед П.Е. Казанский: “Самодержавной называется русская Верховная Власть, покоящаяся на собственной силе” . Другой выдающийся русский юрист В.Д. Катков справедливо отмечает, что “ где нет личного самодержавия, самодержавия императоров, там оно сменяется идеей коллективного самодержавия”. По тонкому замечанию Каткова, отбросив все “старорежимные” идеи, марксисты-социалисты удержали именно идею самодержавия в коллективистской форме диктатуры пролетариата. Фактически в ходе революции эта диктатура трансформировалась из инструмента интернациональной классовой борьбы в еще одну, пусть и весьма своеобразную и в чем-то извращенную, форму самодержавия как концентрации национальной власти. Напротив, в постсоветской России принцип самодержавия был фактически утрачен, что немедленно сказалось на качестве, эффективности и дееспособности государства.

Мы стоим перед задачей восстановления традиционного понимания природы государства , то есть внутреннего самодержавия как единства, полномочности государственной власти и ее сосредоточенности на актуальных исторических задачах. И по сей день широко распространено понимание государства как инструмента легитимного насилия, который необходим исключительно в целях ограничения и исключения насилия нелегитимного. Не менее распространено и другое ошибочное суждение о государстве как о “предприятии по оказанию услуг населению”. Это суждение очень часто звучит в риторике нынешнего чиновничества, однако, по сути, оно лицемерно и не имеет практического смысла.

Государство Российское никогда не имело конфликтов с нацией в том духе, который породил Английскую или Французскую революции. В России коренные интересы династии полностью совпадали с интересами нации. По сути, полноценную идеологию “национализма” или “народности” в России пришлось создавать лишь в царствование Николая I, когда восстание декабристов поставило под сомнение тождество династии и нации. В России государство воспринималось как богоданное, царь – прежде всего, если не исключительно, как помазанник, наделенный особой божественной благодатью разумения, а не “династ”, распоряжающийся государством как своей собственностью. Еще Московские Великие князья, присваивая себе титулы “Всея Руси”, отказались от династического оформления своей власти в пользу национального. Когда в России произошла революция, она шла не под лозунгом прав нации против права царя. Большевистский интернационализм заменил национальный язык языком классовым, государство теперь было призвано работать в интересах трудящихся, хотя фактически очень быстро произошел сдвиг в пользу прежнего понимания государства как общенародного.

Демократия должна быть неотъемлемой составляющей национального самодержавия в России. Так было издавна и в вечевую эпоху, и в эпоху земских соборов, и местного “губного” управления. Однако для формирования полноценной государственности необходимо сочетание демократии с другими политическими началами – автократическим и аристократическим. Каждое из этих начал имеет свое место в системе выражения национальной политической воли. Демократическое начало дает эту волю в “абсолютных цифрах”, как выражение совокупного мнения тех, кто становится объектом приложения тех или иных политических решений. Начало аристократическое дает национальную волю в ее качественном состоянии, через посредство лучших по тем или иным признакам людей, способных самостоятельно произвести политическую рефлексию и выдвинуть хорошо обдуманное и интеллектуально глубокое мнение. Наконец, в автократическом начале национальная воля концентрируется в одном-единственном человеке, способном “без посредников” принимать решения и осуществлять их в жизни. Сочетание трех этих политических принципов воспроизводит триаду самосознания, о которой мы говорили в первой части Доктрины: национальное–родовое–индивидуальное.

Органическая доктрина государства, признавая демократию одним из путей властестроительства, рассматривает политический народ как совокупность прошедших, настоящих и будущих поколений, образующих государство как исторический субъект . Такое понимание демократии существовало в средневековой России и обозначалось термином соборность. Соборность предполагает солидарное стремление к общему благу средствами государственной власти. Политическая воля народа в духе соборности – это не механическое большинство голосов, а выражение мнения нации как органического единства, в котором ни одна из образующих его групп не получает превосходства перед другими в силу численности или богатства. Соборная демократия исключает узурпацию мнения нации мнением какой-то одной, пусть даже количественно наибольшей ее группы и безусловное подчинение меньшинства большинству, если только это меньшинство не исключило само себя из соборного единства нации.