Харальд Шуманн - Западня глобализации

Авторитаризм является реакцией на избыток неолиберализма, подобно тому как пересохшие поля охватывает пожар. К примеру, Новая Зеландия, распахнувшая двери перед дерегулированием довольно давно, теперь вынуждена бороться с иррациональным, расистским движением протеста «Новая Зеландия превыше всего», лидер которого, Уинстон Питерс, совершил серьезный прорыв на выборах осенью 1996 года. Соседняя Австралия, обычно не привлекавшая особого международного внимания, в середине августа того же года стала одной из центральных тем в масс-медиа, поскольку ее новое консервативное правительство планировало настолько драконовское трудовое законодательство и такое сокращение общественных расходов, что аборигены, рабочие и студенты штурмовали парламент [24]. Ксенофобы идут в наступление даже в Швеции, которая прежде славилась своей открытостью, равно как и в Швейцарии, Италии, Франции и Бельгии.

Как видно из этих примеров, проблема фундаментализма отнюдь не ограничивается исламом. «У всех нас есть свои Зюгановы», — /234/ нависал один обозреватель «Интернэшнл геральд трибюн», имея в виду «назадсмотрящего» российского коммуниста Геннадия Зюганова [25]. И вновь дальше всех в этом направлении ушли австрийцы. Начиная с 1986 года крайне правый популист Йорг Хайдер завоевывает популярность в темпе, который, как полагает не только он сам, уже к концу тысячелетия приведет его на пост канцлера. Единственным реальным тормозом на этом пути для него до недавних пор (впрочем, недолго) являлись его обмолвки, пробуждающие в тысячелетней Австрии воспоминания о тысячелетнем рейхе.

Этот профессиональный популист, выглядящий в свои сорок пять исключительно моложаво, продвинулся дальше всех своих единомышленников в мире благодаря особому, намеренно культивируемому изоляционизму своей страны. Вступив в январе 1995 года в Европейский Союз (шаг, которому Хайдер яростно противился, несмотря на отсутствие альтернативы), эта альпийская республика подверглась мощному, вызванному субъективными причинами шоку адаптации к общеевропейским стандартам эффективности. Одновременно ей, как и остальным странам ЕС, пришлось справляться с последствиями глобализации. Для большинства австрийцев, которые в неоднозначных ситуациях неизменно прячут голову в песок, этот двойной вызов оказался невыносимым бременем. «Нас изберут здравомыслящие люди», — говорит Хайдер, не осознавая, что, будучи избранным, он поставит своих избирателей в еще более затруднительное положение. Ибо сей обольститель сам является радикальным сторонником свободного рынка и хвалится, что научился у неолиберала Джеффри Сакса в Гарвардском университете «готовить экономику к глобальным переменам». Осенью 1996 года, во время предвыборной кампании, улицы Вены были увешаны плакатами следующего содержания: «Вена не должна превратиться в Чикаго», «С нами Вена останется нашим домом» и, самое эффектное, «День выборов — день расплаты». Государственный секретарь, социал-демократ Карл Шлегль признал: «Мы в опасности». А Петер Марицци, секретарь центрального комитета этой когда-то «красной» партии, предсказал: «Это будет катастрофой» [26]. /235/

Если бы возникла необходимость определить на основании существующих тенденций и анализа прошлых выборов тех счастливчиков, которые в будущем будут жить лучше всех на свете, то жители Вены, бывшей столицы императорско-королевской монархии, лидировали бы в этом прогнозе с большим отрывом. Да, сегодня этот мегаполис, бывший в начале прошлого века седьмым по величине на земном шаре, находится далеко внизу списка 325 городов с населением свыше миллиона. Но скоро он, вероятно, сможет извлекать такую же выгоду из своих компактных размеров, как и из былого великолепия

Если, согласно прогнозам, самое позднее в 2050 году вызванный изменением климата подъем уровня мирового океана будет представлять угрозу для большинства городов-монстров мира, а на горные районы всей планеты обрушатся неописуемые селевые потоки, то Вена, эта колыбель модернизма, благополучно избежит означенных напастей, обладая, несмотря на глобальное потепление, умеренным континентальным климатом и находясь вдали от морей, среди пологих холмов неоднократно воспетого и уже однажды защищенного от турецких войск Венского леса.

Нынешние правители сделали выводы из ошибок Габсбургов. Памятуя о беспорядках конца прошлого века, они остановили наплыв нежеланных инородцев, прежде чем тот смог начаться. И никакая боснийская голытьба, никакие цыганские таборы и даже чернокожие дельцы черного рынка из Африки не нарушат идиллического существования новой венской элиты, населяющей район Пратер, рядом с которым сто лет назад свыше 100 000 евреев нашли убежище от дальнейшего обнищания и новых погромов в Восточной Европе.

На сей раз не надо тревожиться насчет изгнания евреев, которое не оправдало бы себя, поскольку там их и так уже наверняка не осталось, подобные злопыхательства ныне можно услышать в пивных, причем не только в столичных. Но антисемитизм Вены, этот ее сверхэффективный экспортный продукт, имеет современного и не менее многообещающего преемника в виде ксенофобии без иностранцев. /236/

По-прежнему находящаяся у власти в Австрии большая коалиция Социал-демократической и Народной партий предусмотрительно сделала шаги в этом направлении еще в 1994 году, и, разумеется, не только из страха перед той чертой национального менталитета, которую столь очевидно высветили голоса, отданные за Хайдера. Совет министров с его обычным единодушием принял пакет законов, поставивших политику страны в области интеграции иммигрантов позади всей Западной Европы. Ежегодно всего лишь несколько тысяч иностранцев, не имеющих паспорта ЕС, в большинстве своем высококвалифицированные управленцы и профессиональные спортсмены получают разовое разрешение на работу в Австрии.

Для Хайдера это не имеет никакого значения; напротив, ксенофобия, в конце концов, стала считаться допустимой даже в приличном обществе. Примерно так же обстоят дела в политике, которая «хайдеризуется», хотя Хайдер еще не пришел к власти. Например, стоило социал-демократу, министру внутренних дел Каспару Айнему, являющемуся потомком по прямой линии рейхсканцлера Бисмарка, лишь намекнуть на необходимость проявлять великодушие в вопросе объединения семей, и его советникам пришлось оправдываться, как школьникам, перед ближайшими соратниками канцлера (тоже, кстати, социал-демократа), будто Айнем вздумал утверждать, что торговцы героином должны оставаться безнаказанными.

На выборах в городское управление Вены в октябре 1996 года над социал-демократами нависла реальная опасность утраты абсолютного большинства, которое они удерживали на протяжении десятилетий. В связи с этим член их партии, представитель столичных транспортников Иоганн Хатцль, попытался исправить положение, выступив с законодательной инициативой: «Я вполне могу себе представить, что, проведя соответствующую проверку, мы обнаружим, что некто с видом на жительство {т.е. иностранец, проживающий в Австрии на законном основании} постоянно штрафуется за превышение скорости или нарушение правил парковки. Это также является признаком недостаточной воли к интеграции {в общество}. Следовательно, вид на жительство должен быть аннулирован» [27].