Константин Душенко - Великое наследие древних

(Диоген Лаэртский, I, 70)

Счастлив тиран, который умрет у себя дома своей смертью!

(Диоген Лаэртский, I, 73)

Анахарсис (VII в. до н. э.), легендарный мудрец, скиф по происхождению.

Анахарсис на вопрос, почему не заводит детей, сказал: из любви к детям.

(Стобей, III, 120)

Анахарсис, посетив Народное собрание [в Афинах], выражал удивление, что у эллинов говорят мудрецы, а дела решают невежды.

(Плутарх. «Солон», 5)

В Элладе участвуют в состязаниях люди искусные, а судят их неискусные.

(Диоген Лаэртский, I, 103)

Удивительно ‹…›, как эллины при начале пира пьют из малых чаш, а с полными желудками – из больших.

(Диоген Лаэртский, I, 104)

Лоза приносит три грозди: гроздь наслаждения, гроздь опьянения и гроздь омерзения.

(Диоген Лаэртский, I, 103)

Афинянин попрекал его [Анахарсиса], что он скиф; он ответил: «Мне позор моя родина, а ты позор своей родине».

(Диоген Лаэртский, I, 104)

Агафон (ок. 448 – ок. 405 до н. э.), афинский драматург-трагик; дружил с Платоном и Еврипидом. От его сочинений сохранились небольшие фрагменты.

Ведь только одного и богу не дано:

Не бывшим сделать то, что было сделано.

Фрагм. 5

(Аристотель. «Никомахова этика», VI, 2, 2, 1139b)

Вероятно и то, что много происходит невероятного.

Из несохранившейся трагедии

(Аристотель. «Поэтика», 18, 1456a)

Каждый, кого коснется Эрот, становится поэтом.

Фрагмент (Платон. «Пир», 196e)

Агафон охотно и обильно пользовался антитезами. Когда кто-то, словно для того, чтобы исправить его драмы, хотел повычеркивать из них антитезы, он сказал: «Любезнейший, ‹…› ты ‹…› вычеркиваешь Агафона из Агафона».

(Элиан. «Пестрые рассказы», XIV, 13)

Анаксагор Клазоменский (ок. 500 – ок. 428 до н. э.), философ и ученый. 30 лет прожил в Афинах, входил в близкое окружение Перикла. Покинул Афины, обвиненный в безбожии. Его сочинения дошли лишь во фрагментах.

Все содержится во всем. (Вариант: Во всем содержится доля всего.)

«О природе» (фрагмент)

Есть два урока смерти: время до рождения и сон.

(Стобей, IV)

Человеку, спросившему, станут ли когда-нибудь морем лампсакийские холмы, он [Анаксагор] ‹…› ответил: «Да – хватило бы только времени».

(Диоген Лаэртский, II, 10)

На вопрос, для чего он родился на свет, он [Анаксагор] ответил: «Для наблюдения солнца, луны и неба».

(Диоген Лаэртский, II, 10)

В конце концов, отказавшись от всего, он [Анаксагор] занялся умозрением природы, не тревожась ни о каких делах государственных. Его спросили: «И тебе нет дела до отечества?» Он ответил: «Отнюдь нет; мне очень даже есть дело до отечества!» – и указал на небо.

(Диоген Лаэртский, II, 7)

Анаксагор, потеряв сына, сказал: «Я знал, что породил смертного».

(Плутарх. «О подавлении гнева», 16)

[Анаксагор был изгнан из Афин.] Ему сказали: «Ты лишился общества афинян». Он ответил: «Нет, это они лишились моего общества».

(Диоген Лаэртский, II, 10)

Кто-то сокрушался, что умирает на чужбине; Анаксагор сказал ему: «Спуск в Аид отовсюду одинаков».

(Диоген Лаэртский, II, 11)

Антисфен из Афин (ок. 455 – ок. 360 до н. э.), ученик Горгия и Сократа, основатель философской школы киников, учитель Диогена Синопского.

Человека можно научить добродетели.

«Геракл» (фрагмент) (Диоген Лаэртский, VI, 12)

Характерным для мудрости является умение найти для каждого свой род мудрости, а невежеству свойственно к разным людям обращаться с однообразной речью.

Из сочинений о Гомере

Влюбленные часто обманывают и обещают невозможное.

Из сочинений о Гомере

Начало образования состоит в исследовании слов.

«О воспитании, или О словах» (фрагмент)

[О платоновских «идеях»: ] Человека и лошадь я вижу, а человечности и лошадности не вижу.

«Сатон» (фрагмент)

Глазами его [бога] нельзя увидеть, он ни на что не похож.

«Физика» (фрагмент)

Безвестность есть благо.

(Диоген Лаэртский, VI, 1)

Не пренебрегай врагами: они первыми замечают твои погрешности.

(Диоген Лаэртский, VI, 12)

Образованного и умного человека трудно переносить, так как неразумие – вещь легкая и необременительная, а разум непреклонен, непоколебим, тяжесть его неодолима.

(Филон Александрийский.

«О том, что всякий добродетельный человек свободен»)

Добродетель и для мужчины, и для женщины одна.

(Диоген Лаэртский, VI, 12)

Удовольствие – благо, но [только] когда оно не вызывает раскаяния.

(Афиней. «Пирующие софисты», XII, 513а)

Львы взяли слово, когда, собравшись на совет, зайцы потребовали для всех равноправия.

(Аристотель. «Политика», III, 13, 1284а)

Праздник – это повод для обжорства.

(Антоний и Максим. «Беседа о невоздержанности…»)

Следует домогаться удовольствий, которые идут за трудами, а не перед трудами.

(Стобей, 29, 65)

* С политикой следует обращаться как с огнем: не подходить слишком близко, чтобы не обжечься, и не очень удаляться, чтобы не замерзнуть.

(Стобей, 15, 28)

Не замечай ошибки старца: старое дерево бесполезно пересаживать.

(Антоний. «Беседы», XXXIII)

Невежественные люди похожи на бодрствующих в состоянии сна.

(«Ватиканский гномолог», 3)

На вопрос, какую женщину лучше брать в жены, он [Антисфен] ответил: «Красивая будет общим достоянием, некрасивая – твоим наказанием».

(Диоген Лаэртский, VI, 3)

На вопрос, что блаженнее всего для человека, он [Антисфен] сказал: «Умереть счастливым».

(Диоген Лаэртский, VI, 5)

На вопрос, что дала ему философия, он [Антисфен] ответил: «Умение беседовать с самим собой».

(Диоген Лаэртский, VI, 6)

На вопрос, какая наука самая необходимая, он [Антисфен] сказал: «Наука забывать ненужное».

(Диоген Лаэртский, VI, 7)

Узнав однажды, что Платон дурно отзывается о нем, он [Антисфен] сказал: «Это удел царей: делать хорошее и слышать дурное».

(Диоген Лаэртский, VI, 3)

Кто-то сказал, что война уничтожает бедняков; ‹…› Антисфен заметил: «Напротив, она их рождает во множестве».

(Стобей, 50, 11)

Когда его однажды хвалили дурные люди, он [Антисфен] сказал: «Боюсь, не сделал ли я чего дурного?»

(Диоген Лаэртский, VI, 5)

Когда Платон в своей школе о чем-то долго рассуждал, Антисфен заметил: «Не оратор является мерой слушателя, а слушатель – мерой оратора».

(«Ватиканский гномолог», 13)

Когда какой-то человек спросил Антисфена, чему надо учить сына, он ответил: «Если он собирается общаться с богами, то философии, если же с людьми, то риторике».