Array Сборник - Тайна Воскресения

В словах «Христос Воскресе!» заключена вся наша вера, надежда и упование, весь смысл и фундамент жизни. Какие бы трудности нам не выпадали, эти два слова будут спасать нас от той смерти, от которой многие из нас умирают еще прежде кончины физической. Я говорю о смерти духовной, когда люди живут без веры и истины, без нравственности, без Евангелия, и потому уже сейчас являются живыми мертвецами. И наоборот, того, кто старается идти путем евангельской жизни и следует закону Божественной любви, могут ожидать распахнутые врата Царства Небесного, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, а жизнь бесконечная.

Постепенно храм с его службами входил в жизнь нашей семьи, которая столь долгое время оставалась далёкой от христианской святыни. И если раньше колокольный звон, лившийся по 2-му Обыденскому переулку, воспринимался мной как посторонний шум, ничего не значащий и ни к чему не зовущий, то теперь первые удары колокола и радостный перезвон в конце ранней воскресной литургии заставляли меня быстрее выбираться из постели и поспешно совершать необходимый моцион, чтобы не опоздать к поздней службе. Удивительно, что после кончины горячо любимой бабушки Любови (первой проторившей дорогу в храм) каждый из домочадцев, таясь друг от друга, начал прокладывать свой путь к свету Божию.

Богородица у Распятия. Мозаика

В семидесятые годы столичная интеллигенция, пробудившись от духовной спячки и одновременно утратив советский энтузиазм, характерный для послевоенных лет, искала «духовности» в свежих номерах журнала «Иностранная литература», в передаваемых из рук в руки самиздатовских книгах «восточных мудрецов» Кришнамурти и Вивекананды, с их загадочной псевдохристианской терминологией. Многие с целью оздоровления стали заниматься суставной и дыхательной гимнастиками, собираясь вечерами в физкультурных залах школьных зданий. Подобная литература появилась и в нашем доме, но, по счастью, она не оказала заметного влияния ни на кого из нас.

Моя мама, выпускница и преподавательница Московского энергетического института, всегда помнила пронизанные благодатным теплом ненавязчивые уроки православной веры, которые были ей преподаны благочестивой бабушкой Александрой Михайловной Севей (урождённой Глебовой). Впоследствии мама рассказывала мне, что с кончиной бабушки любимые внучками молитвы «Отче наш» и «Богородице Дево, радуйся» как будто отошли на задний план, однако незримый свет веры сокровенно пребывал в их девичьих душах. Вот почему нужен был лишь духовный импульс для возвращения к Богу всей нашей семьи, никогда не отрекавшейся от своих русских корней. Страдая некоторыми хроническими недомоганиями, мама занималась оздоровительными упражнениями по системе йоги и вместе с тем испытывала внутреннюю потребность, заходя в православный храм, ставить свечи перед чтимыми ею образами и своими словами обращаться к Отцу Небесному… Как-то, сердечно помолившись пред старинной иконой преподобного Сергия Радонежского в Обыденском храме пророка Божия Илии, она почувствовала облегчение от томившего её недуга! Её ум и сердце вновь открывали для себя тот таинственный мир детства, когда Господь был так близок, а Его вещий лик наполнял всю жизнь Божественной любовью от края и до края…

Вспоминаю, как, уже осознав себя христианином, я однажды решил подремать в родительской комнате на диване, но сон (несмотря на усталость) не шёл ко мне. Я испытывал труднообъяснимое беспокойство и ворочался с боку на бок. Наконец, повинуясь интуиции, сползши с дивана, я отверз его чрево и. о ужас! Там оказались целые залежи вредоносной самиздатовской литературы, которой хватило бы на всех жителей Калькутты и Дели!{Мама, по счастью, так и не добралась до этих книг. До поры до времени собирая подобную эзотерическую литературу, она почему-то убирала её подальше, не читая. Как говорится: «С глаз долой, из сердца вон».} Меня, по причине юношеского максимализма, охватило священное негодование! Подобно древнему благочестивому библейскому царю Иосии, я исполнился решимости «вырубить священные языческие рощи и разрушить идольские жертвенники на высотах»{В этих местах идолопоклонники совершали свои скверные жертвоприношения. См. 4 Цар. 23, 4-14}. Но как это осуществить? Выбросить книги в мусоропровод? Нереально. Сжечь? Негде. Вывалить в контейнер для отходов, сиротливо стоящий в переулке? Последняя мысль пришлась мне по душе, однако затем подступили сомнения: а что если какие-нибудь пионеры в поисках макулатуры найдут всю эту «йогическую мерзость» и, сами того не понимая, подвергнут растлению собственные души, а заодно погубят и весь совет дружины, распространив в школе яд восточных заблуждений? И вот с одобрения и позволения мамы я принялся за дело. Сложив у контейнера стопки с произведениями оккультных авторов, я должен был разорвать все книги на части, чтобы никто никогда не смог восстановить их содержание. Только близ воркующие голуби, с интересом поглядывавшие из тёплой лужи на «нового Фамусова»{«Уж коли зло пресечь: собрать все книги бы да сжечь», – говаривал герой грибоедовской комедии.}, да две-три проходящие мимо старушки были свидетелями этого необыкновенного сражения юноши-филолога с «прелестной литературой», которая постепенно обретала вид первобытной целлюлозы, подготовленной для переработки в туалетную бумагу.

Как бы то ни было, в маминой комнате с тех пор дышать стало свободнее, в чём со мною, кажется, охотно соглашались и весёлые огненно-красные соцветия азалии. Они каждый раз приветливо взирали на меня с подоконника, едва лишь я приближался к некогда злополучному, а теперь «дезинфицированному» дивану с намерением предаться лёгкому сну… Друзья мои! Кто из вас не помнит знакомой всякому русскому человеку поэтической строки: «О, сколько нам открытий чудных готовят просвещенья дух и опыт, сын ошибок трудных…»? Для меня, настрадавшегося во тьме заблуждений (как и для мамы), храм пророка Божия Илии в Обыденском переулке стал местом, где Господь, отъяв завесу тайны, явил душе чудный свет богопознания. Вы ещё не раз услышите о нём в моих скромных повествованиях. Полагаю, что для каждого искреннего христианина его родной приходской храм может быть назван поистине малой духовной родиной. Как воздействует на человеческую душу Божественная благодать? Неизреченно. Подвижники веры утверждают: если человек старается хранить простоту и незлобие, она становится для души лучшей и самой терпеливой учительницей! Особенно это явственно в храме, в месте сугубого обитания благодати. Там Божий Дух неслышно, незаметно осеняет вверившегося Ему христианина. Только ведомым ей одной образом врачует благодать душевные раны, освобождая ум от заблуждений и наставляя человека на целомудренное, благочестивое и праведное житие{Ср. Тит. 2, 12.}. Проще говоря, Бог открывает по-детски доверчивой душе все истины о Себе Самом, о мире и человеке; показывает ей конечную нравственную цель бытия и раскрывает духовное предназначение каждого из нас, Его разумных созданий.