Паата Амонашвили - Послание в будущее

Он видел, что эта школа, как и все другие, которые он посещал, наносят больше вреда, чем пользы. Образование прививается извращенно, пренебрегается воспитание благочестия и нравственности. Даже и не поднимается вопрос о доброй жизни. И, в результате, вместо кротких агнцев из школ выходят дикие ослы и неукротимые мулы, которые выносят только поверхностную обходительность для светской пустоты. Они не хотят и не могут познавать древо жизни, настроены на разрушение вместо созидания и не ищут истинной сущности вещей, а лишь извлекают грубую словесную шелуху попугайской болтовни.

Как только его назначили попечителем, страстно желая исправить все, Ян начал писать произведение по исправлению школ. Он описывал школу, которая приучала бы детей к небесной жизни уже на земле. Он изложил свои планы на сотнях страниц, которые лежали здесь, в его кабинете, за деревянной дверью, в конце коридора. Там, в небольшом сундучке, он хранил наброски учебников, методические заметки, дневники, письма – все плоды своей многолетней работы.

«Исправить сложнее, чем выстроить новую, – подумал он и приказал себе, – найду Ясема, потом заберу и рукописи!»

– Ясем, где ты?!

Ответа не последовало, и тогда Ян в спешке начал заглядывать в классные комнаты, но находил лишь эхо учительского раздражения и отголоски ударов розг.

Когда Ян почти отчаялся найти кого–либо, он услышал тихие детские голоса из чулана и сразу направился туда.

– Ясем, ты там?

Он открыл дверь и увидел, что в темном углу укрываются два перепуганных мальчика. Узнав учителя, они покинули убежище и подбежали к нему.

Это были сироты из Нивницы.

Ян воскликнул:

– Эраст! Бенедикт! Дорогие друзья, как я рад вас видеть.

Они отвечали, перебивая друг друга:

– Слава Богу, что вы нас нашли!

– Господь послал вас нам на помощь.

– Ночью зазвонили колокола и весь город опустел.

– Мы не знали, что делать и спрятались здесь.

– Потом Эраст испугался.

– Я испугался? Никогда в жизни я ничего не пугался. Я храбрый, а Бенедикт сам испугался.

– Ничего подобного…

Ян прервал их спор:

– Я не сомневаюсь в вашей отваге. Вы правильно поступили, что скрылись от врага здесь. Теперь дайте мне крепко обнять вас.

Каждый раз, когда Ян обнимал детей, он чувствовал, что обнимает ангелов и не сомневался: где дети, там и ангелы.

– Вас защищают небеса, и меня, вместе с вами… – сказал он, – однако я ожидал найти здесь и Ясема тоже. Вы его не видели?

Близнецы ответили в один голос:

– Ночью он был здесь, но убежал.

– Он сказал, что у него важное дело.

– Обещал вернуться.

– Но не возвращался.

– Сейчас его здесь нет.

Тут они услышали ругань солдат и бряцание оружия снаружи.

– Тише! – сказал Ян, понимая, что на площади появился враг.

Снитек и Кошичек что-то кричали в ответ солдатам, но, видимо, над ними взяли верх и послышался приказ:

– Связать их!

Вслед за этим Ян услышал другой приказ:

– Поджигай школу! Это рассадник ереси!

Ян понял, что Бог посылает им новое испытание и надежды на спасение не оставалось.

Один из солдат разбил окно и бросил горящий факел внутрь. Все разом вспыхнуло. Деревянные стены, пол, потолок и парты загорелись очень быстро.

– Надо спасаться! – Сказал Ян детям и повел их к выходу.

Он чувствовал, как огонь охватил всю ту жизнь, которая царила в школе. Пламя пожирало не только стены, но и школьные наказания, мучения детей, розги и пытки. В его воображении горела сама суть школы.

Он успел подумать:

«Несмотря на трагизм происходящего, в пожаре есть и нечто полезное. Ради новой школы, где учение будет в радость, надо убрать старую, где учение – пытка».

Тем временем коридор быстро заполнялся ядовитым дымом. Слава Богу, они уже были у выхода.

– Возможно, нас схватят, но, мужайтесь! Доверимся Богу, и вперед! – сказал Ян детям.

Прямо в дверях школы они столкнулись с солдатами.

Один из них закричал:

– Раздери меня нечистый! Я поймал еще крыс!

Другой подхватил:

– Тьфу ты… Дьявола мне в печень! Вот сейчас будет потеха с этими еретиками!

Яна с мальчиками грубо бросили на землю, рядом со связанными Снитеком и Кошичеком. Близнецы дрожали от страха. Кошичек бормотал что-то невнятное, а Снитек держался очень мужественно. Он грозно посматривал на злых солдат, которые плевали в их сторону и кричали, издеваясь:

– Вот черт свел нас с этими еретическими отбросами.

– Отправим их в тартарары через костер!

– Рубанем и прошибем им головы!

Они размахивали саблями, и тут из-за их спины выдвинулся сердитый командир. Он закричал на солдат:

– Стойте, раздери вас нечистый! Сначала надо их допросить!

Все повиновались командиру, кроме одного солдата со шрамом на лице.

– Лопни мои глаза! – кричал он, – чего с ними говорить? Видно, что это еретики! В петлю их, и пусть дьявол с ними болтает!

Командир грозно огрызнулся:

– Заткнись, сатана! Мозги тебе мечом прошибу, пусть черт твой череп на ужин собирает! Здесь я командую, а ты мне раб! Вы все мои рабы!

Солдат со шрамом сразу отступил:

– Ладно, командир, конечно, ты главный! Провались мне сто тысяч раз, если я ослушаюсь. Я хотел как лучше…

Командир ответил:

– Как лучше – это знают только его преосвященство кардинал Лохелиус, генерал фон Бойценбург, и я! А вы, горшки туалетные, должны слепо подчиняться!

Восстановив порядок, командир обратился к Яну:

– Ну, говори, засохшая барабанная шкура, кто вы такие и какие черти вас сюда приволокли?

Учитель ответил спокойно:

– Мое имя Ян Коменский. Милостью Бога я попечитель этой школы, которую вы сейчас подожгли. Со мной сироты, мои ученики. Надеюсь, вы проявите благоразумие и не причините вред ни детям, ни нам.

На это командир выкрикнул:

– Так ты чертов учитель этой школы?

Ян ответил:

– Я учитель с Божьего позволения, а чертов учитель, скорее всего, воспитывал вас.

Солдаты вдруг взорвались и закричали:

– Он еретический проповедник…

– Растлеватель душ…

– Прикажи казнить их!

– Отправим их чертям на съедение!

Солдаты петушились, а командир хотел их заткнуть строгим приказом, но вдруг они сами все заткнулись как один, низко поклонились и пропустили вперед высокого священно–служителя, которого сопровождал отряд рыцарей в красных доспехах.

Подняв глаза, Ян увидел перед собой человека в фламандском пурпурном плаще, который был расшит нитями чистого золота и украшен многочисленными драгоценными камнями. В правой руке он держал величественный золотой посох, похожий на копье с инкрустированным бриллиантами и текстом молитвы «Отче наш» на латыни. На указательном пальце его левой руки сверкал огромный перстень с крестами из бургундских сокровищ.