Билл Джонсон - Бог добрый. Он лучше, чем вы думаете

Фарисеи видели в Иисусе угрозу своим позициям власти и влияния. Сегодня также многие лидеры чувствуют угрозу в возможном сдвиге богословских позиций, подчеркивающем, что мы не настолько успешны в служении, как могли бы быть. Мы укрепляем ложь, в которую сами верим. Сражаясь за защиту неприкосновенности своей истории, мы упускаем более значимое будущее. Я благодарен за мое прошлое. Я благодарен за то, что наши праотцы сражались, чтобы мы могли жить в свободе во Христе. Но есть что-то большее. Все должно измениться, потому что грядет величайший урожай душ всех времен. Он не наступит благодаря нашим искусным проповедям и умению пользоваться СМИ и даже мощной музыке. Все эти сферы важны, но не ради собственного существования. Они важны как средства, несущие величайшее откровение всех времен – Бог благой, и Он совершенный Отец.

Его благость невозможно понять человеческим разумом, но можно пережить на собственном опыте. Наши сердца поведут нас в такие места, куда не способен проникнуть разум. Разумение важно, но зачастую оно появляется через переживание Бога. Вера в жизни с Богом ведет к встречам с Ним. Она приводит к возрастанию знания и понимания истины, потому что «верою познаем, что веки устроены словом Божиим…» (Евреям 11:3). Одна из самых великих заповедей Писания в отношении Его благости «Вкусите, и увидите, как благ Господь! Блажен человек, который уповает на Него!» (Псалом 33:9). Если вы вкусите сами, вы увидите яснее. Вы станете лучше воспринимать истину, когда глубже переживете ее.

Как в случае с самой важной доктриной о рождении свыше, мы всегда понимаем предмет намного яснее, переживая его лично. Смешно слушать человека, рассказывающего о том, что значит родиться свыше, если он сам не рожден свыше. Едва ли найдутся верующие люди, готовые оценить это учение. Тем не менее в христианстве такая практика широко приветствуется – теология, не требующая личного опыта. Я понимаю, что у кого-то может сложиться мнение, что я учу о богословии, построенном на личном опыте, тем самым отметая всякий разумный подход. Это настоящая опасность. Но в сегодняшнее время в жизни современной церкви гораздо большую опасность представляет теология без опыта. Известно, что фарисеи излагали теории, не производившие никакого эффекта в их собственной жизни. Поэтому мы обязаны жить верой и отчитываться за то, во что верим. Простое согласие на уровне разума не должно быть концом истории.

Изменение нашего богословия не меняет Бога. Либо Он подлинно благ, либо нет. Я бы не стал предлагать нам притворяться, что Он не такой, какой Он есть. Мы ничего не добьемся, если позволим своему воображению создать собственный образ Бога. Тогда Он ничем не будет отличаться от других богов, сделанных из дерева или камня, тоже созданных фантазией человека. Изобретение Бога разумом или сотворение Его своими руками глупо и губительно. Обнаружить Его истинную благость можно лишь узнав, Кто Он на самом деле и каков Он. В этот вечный путь к Его бесконечной благости мы имеем привилегию отправиться.

Я слышу, как люди говорят, что перестали верить в Бога, пережив разочарование или какую-то трагическую утрату. Я не хочу игнорировать их ситуацию, но мы не можем включать или выключать осознание присутствия Бога. Можно злиться на Него. Можно обвинять Его и отказываться служить Ему. Но нельзя решить, что Его больше нет. Атеистическое мировоззрение не избавляет нас от Него. Оно лишь ослабляет в человеке осознание Бога и пытается стереть из контекста повседневной жизни понимание потребности в Нем. Изменение нашего богословия меняет нас, а не Его. Но когда то, во что мы верим, опирается на реальность того, Кто Он есть, земля приходит к согласию с небесами, где реальность Его мира все больше вторгается в наш, проявляясь в силе и славе.

Мы не можем создать концепцию, где Он больше, чем есть на самом деле. Либо Он больше, чем мы можем понять, представить и описать, либо Он не Бог, а мы – боги. Мы также не способны преувеличить Его благость. Мы можем ее извратить, исказить, разбавить и выхолостить. Но преувеличить Божью благость мы не можем. Нам понадобится целая вечность, чтобы лишь прикоснуться к вопросу о Его благости. Апостол Павел дает нам крайне вызывающее обещание. «А Тому, Кто действующею в нас силою может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем, Тому слава в Церкви во Христе Иисусе во все роды, от века до века. Аминь» (Ефесянам 3:20,21).

«Больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем» – весьма впечатляющие слова. «Больше всего, чего мы просим» говорит о силе наших молитв, сюда относятся и слова молитвы, высказанные вслух, и тайный крик души. То, что Бог делает для нас, находится за пределами наших самых больших просьб в величайший день, когда уровень нашей веры в наивысшей точке, – Он действует в нашей жизни из той сферы. «Больше всего… о чем помышляем» – еще одни сильные слова, относящиеся к нашему воображению. Они описывают наше состояние в самый лучший день нашей жизни, когда мы переполнены мечтами, планами, целями и фантазиями. Он посвящен нам, чтобы действовать за пределами нашего воображения и совершать немыслимые дела от нашего имени. Вот как выражается Его благость, исходящая из Его сущности. Он олицетворение совершенной благости.

Я отправился в это путешествие много лет назад и тогда обнаружил, что Его доброта превосходит мои самые смелые мечты. Я начал с простого признания, что я грешник и лишен Божьего предназначения и смысла. Тогда Иисус стал для меня совершенным проявлением благодати. Он спас меня от всего, что могло уничтожить меня, и привел в отношения с Собой, где я нашел еще больше доброты. Многие делают этот первый шаг, но, к сожалению, останавливаются, оглядываясь на представление о таком Боге, Которого они видят в историях Ветхого Завета. Это важные и нужные истории. Но дело в том, что Иисус пришел, чтобы заменить их более ясной картиной о том, какой Бог. Такое неполное представление о Нем – одно из самых губительных заблуждений. Это трагично и совершенно не нужно.

В настоящее время меня больше всего беспокоит вероятность возникновения очередной гражданской войны. Сложилась объективно конфликтная ситуация. Однако она, по своей сути, не является расовой, политической или экономической, равно как то, что борьба не идет между группами, объединенными моральными или социальными программами. Тем не менее, очевидно, что в обществе есть трения, имеющие право на существование вследствие разделений, принятых в Церкви. Мы определяем атмосферу. Трудно добиться примирения между противоборствующими лагерями по всему миру, когда сама Церковь с религиозным пылом поощряет внутренние войны и конфликты.