Полин де ля Виллежегю - Вечность в повседневности. Правила христианской жизни из опыта общины отца Алексея Мечева

Отец Алексей любил называть себя «неграмотным». Поэтому мы не будем подробно рассматривать интеллектуальные аспекты его учения и видимую сторону его апостольского служения. Мы сосредоточимся на главных особенностях его духовного склада и постараемся найти ответ на вопрос: как отцу Алексею Мечеву удалось научить своих духовных детей свидетельствовать жизнью о Любви Божией в те трудные времена, когда им приходилось скрывать свою веру.

Прежде чем мы приступим к повествованию, следует предупредить читателя об определенных рамках нашей работы, ни в коем случае не претендующей на полное описание и исчерпывающий анализ личности отца Алексея Мечева.

Первое ограничение – хронология. Мы выбрали отправной точкой 1859 год – год рождения отца Алексея, конечной – 1923 год. Можно было бы довести рассказ и до закрытия церкви Святителя Николая в Кленниках, где служил отец Алексей (1932 год), но выбор первой даты представляется нам более верным. 1923 год – поворотный момент в жизни прихода, когда для духовных детей отца Алексея настало время внутреннего преображения. Многие признаки это подтверждают. Именно тогда советская власть начала усиленно интересоваться деятельностью отца Алексея Мечева. В январе его вызвали в ГПУ (секретную полицию того времени) и потребовали объяснить, почему в его церковь каждый день приходит так много людей. В июне того года отец Алексей умер. Через восемь дней после этого его сын и преемник отец Сергий был арестован и заключен в тюрьму.

Второе ограничение связано с тем, что в настоящее время в распоряжении исследователей личности и трудов отца Алексея Мечева мало документов. Большая часть источников – сохранившиеся свидетельства его духовных детей. На сегодняшний день труды отца Алексея еще не собраны в отдельное издание. То немногое, чем мы располагаем, находится в сборниках, вышедших примерно за последние тридцать лет. Получив рукопись, которая тайно была переправлена на Запад, в 1969 году Никита Струве смог опубликовать в Париже сборник воспоминаний об отце Алексее, включив туда также около сорока писем к близким и несколько проповедей [3] Отец Алексей Мечев: Воспоминания, проповеди, письма. P.: Ymca-Press, 1969. . Российские читатели смогли наконец познакомиться с более-менее полным изданием, посвященным отцу Алексею, лишь в 1997 году [4] Пастырь добрый: Жизнь и труды московского протоиерея Алексея Мечева. М., 1997. . В книгу вошло правило жизни, данное духовным детям, около тридцати проповедей отца Алексея и значительные фрагменты воспоминаний о нем.

Наша работа состоит из четырех частей. Первая посвящена описанию исторического контекста, в котором проходило служение отца Алексея Мечева. Мы кратко рассказываем о духовном движении старчества от его возникновения до кануна русской революции 1917 года. Нам хотелось показать, что призвание отца Алексея не является абсолютно новым явлением. Напротив, оно укоренено в долгой традиции старчества, которую оно завершает и актуализирует. Мы рассматриваем также вопросы, обычно не привлекающие большого внимания исследователей русской религиозной истории, но важные для понимания нашей темы, а именно религиозный поиск мирян и полемику вокруг монашеской миссии.

Вторая часть рассказывает об отце Алексее Мечеве. Она строится на свидетельствах его духовных детей, поэтому в тексте много цитат, отобранных в результате долгой и тщательной работы. Мы напомним факты и истории, позволяющие яснее увидеть типичные черты как духовных наставников отца Алексея, так и его собственного старческого призвания.

В третьей и четвертой частях речь идет об общине, основанной отцом Алексеем Мечевым, и о правиле жизни, которое он предлагал ее членам. В беседах со священником Георгием Чистяковым, который в своем служении во многом вдохновляется примером отца Алексея, мы выяснили одно важное обстоятельство. Как зарубежных, так и русских церковных историков ждут большие трудности при изучении маросейской общины, поскольку ее призвание состояло в том, чтобы вести жизнь скрытую, а вскоре и вовсе обреченную на уход в подполье. По мнению отца Георгия, научное описание этой общины, ее практики и правил жизни невозможно. Чтобы вполне понять Маросейку, нужно принадлежать к ней. Пусть читатель простит нас: глубокое восхищение отцом Алексеем и его трудами пересилило исследовательскую робость и толкнуло нас на осуществление дерзкого замысла написать о его общине.

Документы, использованные нами в этой работе, представляют собой в основном жизненные свидетельства, переписку отца Алексея Мечева с духовными детьми и проповеди, написанные им самим. По большей части это машинописные или рукописные материалы, часто – личные дневники. Многие из этих свидетельств анонимны, лишь некоторые подписаны, и краткие сведения об авторах представлены в приложении. Нам стало известно, что некоторые из этих материалов в советский период распространялись в самиздате. Такие источники образуют особый литературный и исторический жанр, имеющий свои законы: настойчивое повторение сведений подчеркивает их смысл, красочный живой стиль привлекает внимание читателя, однако частые содержательные лакуны не позволяют удовлетворить жажду знаний исследователя.

Несмотря на эти ограничения и возможные неточности, изучение свидетельств остается единственно верным путем к тому, чтобы увидеть христианскую жизнь духовных детей отца Алексея изнутри. Поначалу мы собирали эти свидетельства с одной целью: понять, каким был отец Алексей. Затем по мере освоения материала мы обратили внимание на некоторые общие черты духовного облика самих рассказчиков: во-первых, можно было констатировать их включенность в интенсивную приходскую жизнь, причем в текстах регулярно возникал термин «община»; во-вторых, все более определенно стали вырисовываться правила жизни, которые должны были способствовать духовному обновлению этих верных прихожан. После нескольких месяцев работы обнаружилась внутренняя логика собранных свидетельств, что и сделало возможным построить рассказ о маросейской общине.

В заключении мы поговорим о значении духовного наследия отца Алексея и маросейской общины для жизни Церкви в наши дни.

Неподготовленному читателю служение отца Алексея Мечева может показаться неким новшеством в жизни России конца XIX – начала XX века. На самом деле оно было живым продолжением традиции, восходящей к отцам пустыни. Смысл призвания отца Алексея раскрывается именно через его принадлежность к древнему и удивительному духовному движению старцев. Поэтому прежде всего мы обратимся к истокам этого движения, после чего перейдем к тем специфическим чертам, которые оно приобрело в русской православной традиции, а затем расскажем об обновлении старчества в России в конце XVIII века и рассмотрим его на фоне событий политической и религиозной жизни того времени. В завершение главы мы рассмотрим влияние старцев на русское общество и развернувшуюся накануне революции полемику о миссии монашества.