Дмитрий Логинов - Выдуманный препуций

Последователям Русской Северной Традиции [1] https://www.litres.ru/dmitriy-loginov/vehi-severnogo-vedizma/chitat-onlayn/?lfrom=430652910 часто задают вопрос о т. н. обрезании Господнем . Правда ли оно было?

Известен одноименный праздник. Он даже входит в число Великих. Но было ли в действительности событие, в «память» коего совершаем он?

Православные духовным инстинктом чуют здесь какую-то фальшь.

Обоснована ли позиция современной официальной церкви, которая настаивает, что праздник, совершаемый 14 января (если означать по новому стилю), так именно называться должен?

Сомнениями на эту тему со мной делились такие уважаемые люди, как, например, профессор Виктор Медиков, президент Славянской Всемирной Академии, полковник Геннадий Заболотников, председатель совета Казачья Братчина, предприниматели Роман и Мария Минаевы и другие серьезные, вдумчивые, верующие люди.

Они совершенно правы.

Не было никакого обрезания Господня.

Были две лжи, призванные возвеличить Рим над Царьградом (Константинополем). Латинство над скифством. Ересь над ортодоксией (католичество над православием). Это:

● т. н. Константинов дар (donatio Constantini) и

● т. н. священный препуций (sanctum praeputium).

Donatio Constantini. Подложный дарственный акт, который был сфабрикован папской канцелярией в начале девятого века.

О чем гласила фальшивка?

О том, что, будто бы, равноапостольный св. Константин Великий, который основал первую христианскую империю, грамотой передал под власть папы римского Рим, Италию и… вообще все западные страны!

А также передал ему главенствование над кафедрами – Александрийской, Антиохийской, Иерусалимской и даже… Константинопольской!

Понятно, что ни один монарх бы не совершил ошибки, столь вопиющей. Делающие подобные просто бы не смогли усидеть на троне, а история императорства Константина – долгая. Так что проницательные понимали, что грамота представляет собой подделку. Искали тому доказательства. И нашли.

Когда были опубликованы доказательства подложности хартии, называемой donatio Constantini?

Уже в начале шестнадцатого века.

Сомнения же высказывались еще в пятнадцатом. А неприятие и негодование – много раньше.

Одним из неприятелей donatio Constantini был Данте Алигьери. Суровый Дант, как называл его Александр Пушкин, русский поэт, родившийся под зодиакальным знаком таким же, как этот итальянский средневековый.

Данте жил в тринадцатом и четырнадцатом веках и еще не мог ведать о поддельности хартии. Однако с несомненностью почитал т. н. Константинов дар величайшим злом! И даже отразил это в знаменитой своей «Божественной комедии»:

Мало кто сомневается нынче в антипапизме Данте (разве только читавшие «Божественную комедию»… вскользь). А некоторые говорят и даже об антикатолицизме Алигьери.

Я бы назвал его, скорей, противником СХИЗМЫ. Это не совсем то же самое. Но более интересен, чем таковые тонкости, вопрос: в чем состояла духовная основа таких убеждений гения? Чем питалось Дантово неприятие donatio Constantini? Что вдохновляло самоотверженную борьбу Данте против его последствий? Этому посвящена моя статья «Данте и Белорусская Паутинка», которая приводится в конце книги как Приложение.

Sanctum praeputium. Т. е. «священная крайняя плоть», оставшаяся, как будто бы, от «обрезания Господня». 25 декабря 800 года она была вдруг якобы передана королем франков Карлом I – папе римскому Льву III.

Почему о Препуции ничего не было слышно раньше?

Как можно доказать, что когда-то представлял он собой часть плоти Христа?

Почему вдруг в самом начале века девятого вдруг он из безвестности всплыл и был передан?

Ватикан предпочитал не заострять внимание на таких вопросах. Топить их в приторной пустосвятски-высокопарной риторике (ирония над которой в те времена могла запросто привести к обвинению в ереси со всеми вытекающими последствиями).

Ответить на последний вопрос, впрочем, попытаться можно.

Самое начало девятого века? Да ведь это в точности вскоре после того, как сфабрикована была поддельная хартия! Про т. н. «дар Константинов», о котором было сказано выше.

Кстати, как только поддельность грамоты была разоблачена в шестнадцатом веке – священный препуций «пропал» (хотя и был «обретаем» позже во множестве экземпляров – католиками, а затем протестантами…).

Зачем понадобилось Римскому папе «принимать в дар» Препуций, понятно, и об этом подробно будет сказано ниже. А вот «с какого перепугу» король Карл I согласился подыграть папской курии в этом фарсе?

Ответ: он согласился хоть и не с перепугу, но с ощутимого вполне резону. Тут было действие не кнута, но пряника. Или, можно сказать, король дал согласие стать участником фарса… перепугавшись, что не достанется такой пряник!

А пряник был весьма сладок. Ибо: в этот же самый год, месяц, день… папа Лев III возложил на голову Карла – КОРОНУ ИМПЕРАТОРА ВСЕГО ЗАПАДА.

Чем очень огорчил, между прочим, остальных королей (почему и провел хитрый папа коронацию внезапно: не анонсируя, а поставив коллег друга своего, так сказать, перед фактом; некоторые обиделись и даже развязали войну).

И вот: Карл I, бывший до того лишь одним из множества европейских королей и корольков, – сделался во мгновение ока императором Карлом Великим! Стал официально величаться Deo coronatus magnus imperator Romanum imperium gubernans! То есть: коронованный Богом великий властитель и правитель Римской империи.

Не правда ли – всем пряникам пряник?!

За настоящую императорскую корону можно и подарить фальшивый препуций! – наверное, рассудил Карл I тогда. – Колечко, так сказать, за колечко…

Правда, остается вопрос… а каким же образом венценосец изготовил фальшивку? Неужели не пожалел…

Впрочем, существует легенда, откуда взялся у этого короля франков столь… нетривиальный предмет.

Он, якобы, получил его в дар от императрицы Елены, матери Константина Великого.

Есть малая неувязка, правда: Елена жила чуть раньше – на половину тысячелетия почти – чем Карл I. Вот как!

И к тому же аж на три века раньше, чем основатель династии Пипинидов, которой принадлежал этот франкский король.

Напрашивается вопрос: неужели Елена бы подарила препуций кому-либо из пра-пра-прадедов Пипина, то есть – в ее время совсем не знатному, никому не известному человечку?