Барт Эрман - Триумф христианства. Как запрещенная религия перевернула мир

До недавнего времени я и сам так думал. Но теперь считаю иначе. Даже напротив: теперь я полагаю, что христианство победило бы, даже если бы Константин остался язычником. Почему – постараюсь объяснить в этой книге.

Разумеется, нельзя спорить с тем, что обращение Константина подвигло к христианству массу людей. Не всех до единого – и не мгновенно. Даже через сто лет после смерти Константина в Риме еще оставались язычники. Но со временем христианство стало религией подавляющего большинства, а традиционные для Рима языческие религии исчезли или, в некоторых случаях, ушли в подполье. Тем, кто в этом споре занимает сторону христиан, это всегда виделось великой и впечатляющей победой.

Однако в моей книге вы победных реляций не найдете. Иначе говоря, я не стану приветствовать возвышение христианства и переход светской власти в руки христиан, как многие авторы, видящие в этом что-то по определению высшее и благое. Впрочем, не стану и утверждать, что это было дурно. «Хорошо», «плохо» – как историк я должен оставаться в стороне от таких оценочных суждений, отчасти потому, что триумф христианства означал и неминуемые потери, прежде всего для преданных последователей иных религий. Везде, где побеждает одна группа, другие неизбежно проигрывают. И тем, кого интересует история, важно учитывать интересы и победителей, и побежденных.

Вот почему, прежде чем описывать примечательные события, приведшие к победе христианства, я хочу остановиться и немного подумать о потерях.

Нигде в современном мире трагические последствия столкновения религий и культур не проявились так ярко, как в Пальмире (Сирия) в 2015 году, когда представители ИГИЛ, захватив этот город, казнили множество его жителей, уничтожили археологические ценности, разорили и разрушили местные древности, а главному их хранителю после долгих пыток отрубили голову. Такого зверства древняя Пальмира еще не знала! Однако не в первый раз терпела она нападение религиозных фанатиков, не приемлющих ее храмы и святыни. Вернемся на семнадцать веков назад.

Древний город Пальмира лежит к северо-востоку от Дамаска, почти точно посередине между Средиземным морем на западе и Евфратом на востоке. Изначально оазис для торговых караванов, место это стало транспортным и торговым центром, естественным перевалочным пунктом на перекрестке дорог между Римом и Персией.

По мере роста своего экономического влияния Пальмира начала привлекать взоры средиземноморских держав – в IV веке до н. э. Греции, затем Рима. Первым напал на Пальмиру в 41 году до н. э. Марк Антоний, а окончательно она вошла в состав империи при Тиберии (правил в 14–37 гг. н. э.). Через два с половиной века Пальмира взбунтовалась и вернула себе независимость; самой известной правительницей освобожденной Пальмиры стала царица Зенобия. Однако в 272 году император Аврелиан вновь захватил Пальмиру, Зенобию взял в плен и провел в своей триумфальной процессии по Риму, а город в конце концов приказал разрушить. Потом Пальмира была частично отстроена заново, но прежний блеск и слава к ней уже не вернулись. Роскошные ее дворцы и частные дома столетиями стояли, никем не тронутые, заметаемые песками Сирийской пустыни.

Первые дошедшие до нас известия о религиозной нетерпимости, повлекшей за собой уничтожение древностей Пальмиры, относятся к концу IV века. На троне Римской империи в то время восседал Феодосий I (379–395), пламенный христианин, вознамерившийся сделать христианство в империи государственной религией. Феодосий был не первым христианским императором. Я уже упомянул, что первым стал Константин (306–337). Не был Феодосий и первым из христианских императоров, уничтожавшим языческие храмы. Первым этим занялся сын Константина, Констанций II (337–361). Однако Феодосий первым ввел христианство как общеобязательную религию и издал указ о полном прекращении языческих религиозных практик. Не сказать, что указ Феодосия выполнялся последовательно, однако он затронул Пальмиру и, как минимум, одно из ее славных древних святилищ – храм сирийской языческой богини Аллат [1] Информацию об этом храме, результатах его раскопок и исторических предпосылках его разрушения см. в докладе Barbara Gassowska, “Maternus Cynegius, Praefectus Praetorio Orientis and the Destruction of the Allat Temple in Palmyra,” Archaeologia 33 (1982), 107–127. .

Богине Аллат поклонялись кочевые племена в этих краях; со временем ее отождествили с греческой Афиной. В весенние сезоны 1975 и 1976 годов команда археологов из Польши предприняла раскопки развалин этого храма. Обнаруженные при раскопках надписи, а также монеты, глиняные черепки и сильно изуродованная статуя божества позволили специалистам восстановить историю святилища. Построенное в середине II века н. э., святилище простояло более двухсот лет и было разрушено приблизительно в 380-х годах. Погибло оно не от естественных причин – землетрясения или бури. Об этом ясно говорит найденная статуя божества, лицо которой намеренно изуродовано. Как отмечается в докладе археологов, подобные увечья статуе, «очевидно, не могли быть нанесены грубыми силами природы; это дело рук человеческих» [2] Там же, с. 113. .

Дошло до нас и множество других статуй, изуродованных примерно в это же время по всей империи. Крушили и разбивали их не какие-нибудь безбожные варварские орды, а благочестивые христиане – со вполне ясными намерениями. Статуям богов отбивали и разбивали глаза, носы, рты, уши, руки, гениталии. Это было религиозное утверждение. Языческие боги – куски дерева или камня, не более того. Они не могут ни видеть, ни слышать, ни обонять, ни говорить, ни действовать. Они бесполезны, безжизненны, мертвы. И христиане ворвались в храмы, чтобы это доказать [3] Подробнее: Troels Myrup Kristensen, Making and Breaking the Gods: Christian Responses to Pagan Sculpture in Late Antiquity (Aarhus, Denmark: Aarhus University Press, 2013), 89-106. .

Особенно красноречива дата разрушения храма Аллат. Она совпадает с принятием самых жестоких антирелигиозных законов, известных древнему миру. С 381 по 392 год н. э. Феодосий выпустил указы, в которых запрещал языческие жертвоприношения и приказывал закрыть языческие храмы. Законодательство это – как и большинство законов Римской империи – воплощалось в жизнь не слишком последовательно и не слишком успешно. У Римского государства просто не было аппарата, пригодного для того, чтобы утвердить волю императора по всей империи. Однако там, где местная власть принимала императорские указы всерьез, начиналось разрушение языческих храмов и почитаемых культовых объектов, – в том числе и уничтожение золотых, бронзовых и каменных статуй.

Любая победа – чье-то поражение, и радостному кличу победителей всегда сопутствуют стоны побежденных.