Франсуа Брюн - О Христе по-другому. Подлинный смысл Страстей Христовых

«Своим послушанием до самой смерти Иисус стал страждущим Отроком, Который поставил Себя на наше место, ”принес Свою жизнь в жертву умилостивления”, чтобы ”оправдать многих и принять на Себя их вину” (ср. Ис 53: 10–12). Иисус возместил нашу вину и принес Отцу удовлетворение за наши грехи» 27 27 Катехизис Католической церкви (М.: Культурный центр «Духовная библиотека», 2001, § 615, с. 156–157). .

Итак, идея «удовлетворения» Отца так и не была забыта, она все также присутствует в официальном богословии Католической церкви, также как и идея «постановки Себя на наше место». Новый Катехизис широко распахнул двери новым толкованиям механизма Искупления, но ни одному из них не отдал предпочтения и, что самое прискорбное, не признал ложным то толкование, которое церковь поддерживала веками. В 1992 году церковь вполне официально поддерживает то, что, как признавался отец Жан Ривьер, еще в 1931 «шокировало» большинство верующих. Оставим недомолвки: в 1992 году и далее, пока этот текст не будет признан ложным, «святая Римская католическая церковь» продолжает призывать верных поклоняться чудовищному Богу.

Тут стоит пояснить, что христианский Восток никогда не разделял такой взгляд на крестную жертву. Св. Григорий Богослов еще в IV веке утверждал: «…по какой причине кровь Единородного приятна Отцу, Который не принял и Исаака, приносимого отцом…» 28 28 St Grégoire de Nazianze. Discours 45, § 22. По-русски: Святитель Григорий Богослов . Слово 45. На Святую Пасху // Творения иже во святых отца нашего Григория Богослова, архиепископа Константинопольского (СПб: изд-во П. П. Сойкина, 1912, т. 1: Григорий Богослов, с. 676). Правда, попадались в конце XVIII ‒ начале XIX вв. среди русских и украинских богословов такие, кто пытался развивать подобное юридическое богословие, используя для этого термины «совершенного удовлетворения правосудию Божию». Но подобные попытки всякий раз вызывали бурную реакцию, живое негодование со стороны других русских православных богословов 29 29 Франсуа Брюн. Чтобы человек стал Богом (СПб.: Алетейя, 2014, с. 431). .

Конечно, верно то, что большинство западных богословов, пересказывая мысли отцов церкви раннехристианского периода, надеются найти у них всего лишь подтверждение собственных богословских теорий. Но поскольку интеллектуальный универсум греческих отцов радикально отличается от их собственного, то они просто не замечают, просто не видят в буквальном смысле этого слова, в чем и до какой степени он разнится с нашим латинским богословием. Он слишком мистичен для наших западных богословов, и они инстинктивно пытаются его свести, даже в переводах, к терминологии, принятой в латинской среде, как я уже показал на многих примерах в своей книге «Чтобы человек стал Богом».

С самого начала существовала совсем другая форма христианства, та, которую вплоть до наших дней поддерживают и развивают православные церкви, несмотря на арабские завоевания, коммунистический режим и попытки прозелитизма со стороны католической церкви, выразившиеся, например, в создании униатских церквей. Но саму эту богословскую традицию западные церкви (католические и протестантские) при этом даже не столько отвергают, сколько просто не знают, она прошла мимо них.

Однако, на самом деле, такой подход к механизму нашего спасения, когда его понимают в терминах замещения и удовлетворения, остался в прошлом: большинство богословов второй половины ХХ века уже совсем его не разделяют. Но происходил этот разрыв постепенно, в несколько этапов. Так, например, в «Голландском катехизисе», вышедшем в 1966 году по инициативе епископов Нидерландов и с их благословения, говорится, в частности: «Иисус отдал свою кровь не Отцу, требовавшему наказания: Он отдал ее нам». Вся терминология наследует Преданию, укорененному в Писании, и вовсе «не подразумевает, что Отцу нужно было страдание Сына, чтобы наказать Его вместо нас» 30 30 Une introduction à la foi catholique, le catechism hollandaise (IDOC-FRANCE, 1968, p. 363‒364). . Но Ватикан сразу отреагировал на новый катехизис, созвав комиссию из шести кардиналов, которая отредактировала новые формулировки, уточнив, что Христос, «конечно, никоим образом, не подвергал Себя наказанию, наложенному на Него Отцом, но, подчинившись с сыновней любовью воле Отца, ради своих братьев-грешников и будучи их посредником, вольно принял смерть, которая стала для них спасением от греха. Через эту святую смерть, которая в глазах Бога щедро уравновесила грехи мира, благодать Божия была восстановлена в человеческом роде, как благо, заслуженное его Божественным главой». Т.е. уравновесить грехи мира – это было не требование Отца. Это уже прогресс! Но это все те же наши грехи, которые за нас должен исправить своей смертью Христос, по какому-то таинственному закону, против которого бессилен даже Бог-Отец. В 1977 «Католический катехизис Фульды», изданный германоязычными епископами, подтвердил лишь, что Христос вольно принял страдание и смерть из послушания и любви к Отцу и из любви к нам. И ничего, совсем ничего не было добавлено, чтобы объяснить, как именно это страдание и эта смерть могут нас спасти.

В этом конкретном случае напряжение и разногласия между разными направлениями не удалось скрыть. Прогресс налицо, но он так мал, что еще почти не заметен. В последующие десятилетия богословская эволюция сделала рывок и ушла далеко вперед, порой даже слишком далеко. Итогом такого разрыва с прежним богословием стал тот факт, что Западная церковь сегодня уже не может предложить никакой теории, способной объяснить, в чем и как именно Страсти Христовы стали спасительными для нас.

Это полный тупик.

Прежде чем изложить вам все, что случилось в дальнейшем, мне бы хотелось привести доказательства того, что я не преувеличиваю серьезность кризиса. Вот, в нескольких словах, речь отца Гийома де Мантьера, преподавателя в Школе собора Нотр Дам в Париже, высшем учебном заведении, готовящем будущем столичных священников:

«Действительно ли мы заметили, до какой степени в ходе ХХ века изменилась сама логика изложения нашей христианской веры? Откуда это пришло, почему стало возможным представлять себе христианство в почти беспросветном тупике мысли о реальности спасения? Иисус отныне стал всего лишь вестником любви, компаньоном человечества, или Он все еще воплотившийся Сын Божий, умерший и воскресший, нас ради человек и нашего ради спасения ? Не поменяли ли мы религию? Те понятия, которые были существенны для веры наших отцов (рай, чистилище, ад, заслуга, жертва, исправление, душа, искупление, суд…), словно претерпели какое-то странное затмение в обыденной христианской мысли и проповеди. Чем стали они для нас сегодня: всего лишь свидетелями архаического религиозного мира? Или сохранили хоть какую-то значимость и в наши дни?» 31 31 Guillaume de Menthière. Quelles espérance d’être sauvé? Petit traité de la Rédemption (Salvator, 2009, p. 8). Увы, все обстоит именно так. Драма обострилась и дошла ровно до этого места. Да и многие верующие успели понять и почувствовать, что все так и есть.