Франсуа Брюн - Бог и сатана. Борьба продолжается

Хосе Мартинес Ромеро, на которого мы опираемся, когда речь заходит о фактах, определенным образом классифицировал эти «лица». Он проводит следующие различия: основные образы, неподвижные образы, наполовину подвижные и мимолетные. Некоторые из них кажутся неподвижными, но на фотографиях можно увидеть почти незаметные изменения. Некоторые «лица» просуществовали всего один или два дня: их появление можно было наблюдать воочию, что исключает всякий обман. Какое-нибудь «лицо» может проступить за две минуты или за полчаса. 16 февраля 1975 года более восьми человек наблюдали появление очередного изображения в глубине очага. Оно появилось за две минуты. Решив вмешаться в происходящее, Хосе Ромеро накрыл изображение рукой, а потом мокрой тряпкой, но никак не смог помешать его возникновению или исказить его. В тот же день Рафаэль Гарсия Бланко пытается силой мысли изменить другое «лицо», уже сформировавшееся. Оно действительно меняется: его выражение становится более мягким. Изменение, достигнутое таким образом, продержалось два или три дня, а потом «лицо» приняло свой прежний горестный вид. Ни разу несколько «лиц» не появлялись в одно и то же время, но когда Рафаэль Бланко силою мысли изменял это грусное «лицо», начал появляться другой, мимолетный образ.

Художник Хосе де Хорна Лопес сравнил появляющиеся персонажи с примитивной готикой: «Это похоже на византийский или романо-византийский стиль; все очень сильно напоминает каталонскую и романо-испанскую живопись, но есть и отличие… Если бы это была живопись, то можно было бы говорить о чем-то совершенно новом. Но это не живопись. Это не произведение искусства, созданное руками человека – в этом я уверен, совершенно уверен; к тому же оно не было задумано человеком». Эти «”лица”, – продолжает художник, – созданы так просто, настолько просто и в то же время так прихотливо, что я не думаю, будто кто-нибудь может создать нечто подобное» (8).

15 декабря 1973 года, в половине первого, когда «дом с лицами» был пуст, Хосе Энрике Гереро де Гиндос устанавливал на кухне магнитофон. Было решено проверить весьма необычное предположение: поскольку появление «лиц» совершенно сбивало с толку, некоторые исследователи решили что, быть может, это жертвы какой-то резни хотят привлечь к себе внимание и рассказать об обстоятельствах своей смерти. Если им удалось изобразить на полу собственные лица (и сделать это без помощи красок), то, может быть, они каким-нибудь образом запишут свои голоса на магнитофонную ленту? В эксперименте принимал участие другой исследователь – Мигель Родригес Монтавес.

Сначала Хосе Гереро осматривает место, фотографирует камин и закрывает небольшое окно с видом на улицу и дома. Три магнитофона готовы к работе: первый установлен рядом с «лицом», которое вставлено в стену и закрыто стеклом; второй (на катушках) расположен в центре комнаты, третий – направо на небольшом столе в углу кухни. Все три аппарата расположены по диагонали, но на некотором удалении от камина. Включив магнитофоны, Хосе Гереро выходит из кухни, закрывает двери, отделяющие ее от небольшой прихожей, и располагается в новой кухне, откуда можно наблюдать за дверью, не давая никому войти.

Поначалу ничего не происходит, но, войдя около трех часов утра в старую кухню, Хосе Энрике Гереро видит, что на магнитофоне, который находится в центре комнаты, лежит какая-то губчатая масса, похожая на сухую серую грязь с розоватым оттенком, лежит солома и поверх всего – речной камень, а точнее нечто вроде круглого и гладкого булыжника. Дверь и окно плотно закрыты. Никакой грозы не было. Даже если эта странная смесь свалилась через дымоход, то как она могла оказаться как раз на магнитофоне, да еще посередине комнаты? Откуда взялся этот камень с грязью и соломой в придачу? Какая сила их принесла? В парапсихологии такое явление называется «аппортом». Заметим, что если камень падал, то он не разбил коробку магнитофона. Может быть, в этом была какая-то весть?

19 января 1975 года Хосе Энрике Гереро делает несколько цветных фотографий появившихся «лиц», и одновременно Хосе Мартинес Ромеро и его группа фотографирует «лица» для своих собственных исследований.

При печатании фотографий обнаруживается нечто интересное: на одной из них при фотовспышке свет отражается на поверхности цемента, но при этом обнаруживаются элементы его разложения. Ничего такого не был замечено при самом фотографировании. Внимательнее рассмотрели негатив этой фотографии, в углу обнаружили какую-то смутную фигуру, которая (когда негатив увеличили) напомнила священника с митрой на голове. Как она возникла? Если бы какой-то изъян был в самом фотоаппарате, тогда то же самое появилось бы при проявлении других фотографий. Этот феномен так и не удалось объяснить. Одна из этих фотографий, примечательная с эстетической точки зрения, завоевала приз на конкурсе, который состоялся 22 мая 1976 года.

Кроме того, исследователи столкнулись с феноменом эхо, который довольно сильно их заинтересовал. 16 февраля 1975 года Хосе Антонио Гарсия Перес с несколькими другими исследователями решил включить магнитофон в кухне с «лицами». Настроенный несколько скептически и ничего не говоря своим товарищам, он включает магнитофон и несколько раз отрывисто постукивает шариковой ручкой: для того, чтобы знать наверняка (если вдруг его товарищи начнут утверждать, что они услышали что-то загадочное), что они дали ему ту самую пленку.

Чтобы повысить качество прослушивания, было решено устранить глубинные шумы. Ничего сверхъестественного на пленке не было, но, убирая эти шумы, расслышали те самые постукивания, которые сделал Хосе Антонио. Сам он вышел на улицу поговорить с товарищами.

В это время другие исследователи делают свою запись и с удивлением обнаруживают, что почти неслышные постукивания, которые раньше сделал Хосе Антонио, появляются и на их пленке, но теперь они гораздо слышнее. Что же произошло?

Другие записи оказались еще интереснее – и не только повторением озадачивающего акустического феномена, о котором я только что сказал, но и самим содержанием полученных сообщений. К исследованию магнитофонных записей приступили профессор Герман де Аргумоса, видный специалист в области паранормальных явлений, специально приглашенный в Бельмес, а также Хосе Солас, руководитель отдела гуманитарно-социальных наук Мадридского университета, приехавший вместе с целой дюжиной своих студентов. В газетах появились заголовки о том, что «лица заговорили». И действительно на магнитофонной ленте можно было расслышать слова: несколько несвязные, но тем не менее вполне соответствовавшие выражению некоторых «лиц». «Пьяный! Я не принимаю здесь пьяных!». И затем пугающее хныканье умирающего ребенка. Или еще: «Бедный Кико…» – и горькие рыдания. Также слышны пронзительные и нескончаемые крики, перемежающиеся рыданием, – крики человека, охваченного страхом: целый час раздаются восклицания и слышатся шумы, производимые окружающей обстановкой. «Иди вместе со всеми!». «Входи, женщина, входи». Секс, насилие, вино, разговоры, которые ведут в борделе, выстрелы – и поверх всего этого страшные стоны детей. Наверное, какая-то резня? Некоторые фразы кажутся более связными: «Герман, долби пол, поднимай цемент». «Здесь начинается ад». Записи велись несколько недель. Был собран богатый материал, и все записанное – слова и различные шумы – наводили на мысль о чем-то драматическом и страшном (9).