Вадим Серов - Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений

Благодаря популярности Библии этот образ — голубка с оливковой ветвью в клюве — прочно вошел в европейскую культуру, но употребляется уже вне религиозного контекста как общепризнанный символ мира.

Гора в Греции, на которой, как говорит Гомер (в «Илиаде»), обитали «бессмертные боги» и герои, взятые туда богами за их подвиги. Более поздние греческие и римские писатели (Софокл, Аристотель, Вергилий) помещали богов уже на небеса и называли Олимпом небесный свод, где обитают боги.

Иносказательно-иронически: элита, собрание людей, ставших классиками при жизни — «литературный Олимп», «музыкальный Олимп» ит.д.

Из древнегреческой мифологии. Олимпийцы, по верованиям древних греков, — это бессмертные боги, обитающие на Олимпе.

Иносказательно: о творческом человеке, художнике, живущем высокой духовной жизнью («олимпийцем» многие современники называли Гете, а греческий историк Плутарх так назвал афинского правителя Перикла за мощь его речей); о чиновнике-бюрократе, подчеркнуто высокомерном и неприступном (ирон., презрит.); о человеке, который во всех обстоятельствах сохраняет спокойствие (по крайней мере, внешнее), невозмутимость духа. См. также Олимпийское спокойствие.

Из поэмы (6-я кн.) «Одиссея» легендарного поэта Древней Греции Гомера (IX в. до н. э.), который говорит в ней об «олимпийском спокойствии». Боги древних греков обитали на горе Олимп, куда вход простым смертным, то есть людям, был закрыт. Поэтому до бессмертных богов не доносились ни человеческая суета, ни тревога — на Олимпе царило спокойствие, а сами боги были неизменно величавы, торжественны и невозмутимы.

см. Крестьянин ахнуть не успеп, как на него медведь насеп.

Из воспоминаний «Мои встречи с Лениным» (1953) публициста, российского социал-демократа (меньшевика, с 1930 г. в эмиграции) Николая Владимировича Валентинова (псевдоним Н. В. Вольского, 1879— 1964). В этой книге он приводит слова В. И. Ленина, который однажды (1904) в беседе с автором мемуаров горячо вступился за социального писателя Николая Чернышевского: «...Недопустимо называть примитивным и бездарным роман «Что делать?». Под его влиянием сотни людей делались революционерами. Могло ли это быть, если бы Чернышевский писал бездарно и примитивно? Он, например, увлек моего брата, увлек и меня. Он меня всего глубоко перепахал. [...] Это вещь, которая дает заряд на всю жизнь».

Иносказательно о книге (авторе), которая произвела глубокое впечатление, заставила пересмотреть взгляды на жизнь, на себя и т. д.

Так многие авторы передавали отношение Л. Н. Толстого (1828—1910) к творчеству писателя Леонида Андреева, во многих произведениях которого прочитывается явное желание автора ошеломить и потрясти читателя. Но это выражение скорее пересказ отношения писателя к творчеству Андреева, а не цитата: в бумагах Толстого такого выражения нет.

А. Б. Гольденвейзер в книге «Вблизи Толстого» (1959) приводит одну из записей в своем дневнике (25 июля 1902 г.): однажды Л. Н. Толстой. весьма сурово отозвавшись о рассказе Леонида Андреева «Бездна», сказал: «По поводу Леонида Андреева я всегда вспоминаю один из рассказов Гинцбурга (скульптор, знакомый Толстого. — Сост.), как картавый мальчик рассказывал другому: «Я шой гуйять и вдъюг вижю войк... испугайся?.. испугайся?» — Так и Андреев все спрашивает меня: «испугайся?» А я нисколько не испугался».

А. С. Суворин в своем «Дневнике» (М., 1923) записал 5 июля 1907 г., что П. А. Сергеенко передал ему следующий отзыв Толстого об Андрееве: «Андреев все меня пугает, а мне не страшно». Фраза попала в таком виде в газеты. И вскоре она стала цитироваться в ныне широко известном варианте: «Он пугает, а мне не страшно». В этом виде фраза приводится в «Записках писателя» Николая Телешова (М., 1953).

С французского: Elle est grande dans son genre, mais son genre est petit.

Слова итальянской певицы Анджелики Каталани (ум. 1854), сказанные ею о немецкой певице Генриетте Зонтаг (ум. 1854).

Аналог известной строки: Великий зверь на малые дела.

Из стихотворения «Птичка» (1862) русского поэта пушкинской поры Федора Антоновича Туманского (1802— 1853):

Шутливо-иронически о ком-либо, быстро и неожиданно исчезнувшем.

Из трагедии (действ. 1, сцена 3) «Отелло, венецианский мавр» (1604) Уильяма Шекспира (1564 —1616), слова Отелло о Дездемоне. Перевод Петра Исаевича Вейнберга (1831 — 1908).

Название советского кинофильма (1956), снятого режиссером Юрием Егоровым по сценарию Юзефа Принцева (1922—1989) и Юрия Егорова (1920-1982).

Последняя фраза рассказа «Сто верст по реке» (1916) русского писателя-романтика Александра Грина (псевдоним Александра Степановича Гриневского, 1880-1932).

Фраза-символ долгой, счастливой супружеской жизни.

С французского: Ils n'ont rien appris, ni rien oublie.

Ошибочно приписывается Наполеону, Талейрану и др.

Слова из письма (1796) французского адмирала де Пана к известному журналисту времен Великой французской революции Малле дю Пану. Адмирал имел в виду роялистов (от французского слова royal — «королевский»). Эти сторонники свергнутой во Франции королевской власти воспряли духом в период Директории (1794—1799), надеясь на скорую реставрацию монархии.

Выражение пережило второе рождение после реставрации Бурбонов на французском престоле (1814—1830) и вошло в историю как иронический комментарий к поведению последних представителей этой династии, вернувшихся на некоторое время к власти.

Письмо адмирала стало широко известным (1851), когда в Париже была опубликована переписка журналиста Малле дю Пана.

Из притчи (басни) «Жуки и Пчелы» (ок. 1750) драматурга и писателя-сатирика Александра Петровича Сумарокова (1717 — 1777). В притче говорится о том, что некие «невежи-Жуки вползли в науки» и стали учить Пчел делать мед (как пишет автор, «патоку», которая в его время была синонимом меда). Пчелы пожаловались Аполлону — богу искусства, науки и ремесел. Аполлон спустился с Парнаса.