Елена Грицак - Популярная история спорта

Подобно многим представителям шотландского рода Стюартов, королева Анна (1665–1714) страдала от избыточного веса, не скакала верхом и едва передвигалась пешком.

В 1711 году королевская карета проезжала через Виндзорский лес, следуя за охотничьим кортежем. Питая слабость к охоте, скачкам и прочим сельским развлечениям, правительница невольно обратила внимание на просторную пустошь, отметив это место как идеальную площадку для длинных галопов. Вскоре Анна приказала расчистить пустошь от кустарника и оборудовать должным образом, подготовив все необходимое для проведения скачек. Местность получила название Аскот, по наименованию близлежащего замка, красиво возвышавшегося на зеленых холмах.

Несмотря на широкую рекламу, обещавшую солидный приз в 100 гиней, скачки на импровизированном ипподроме в Аскоте в назначенный день не состоялись. Они прошли на 2 месяца позже, когда были подобраны скакуны чистокровной породы Дарлей Арабиан, с тех пор блистающей на ипподромах всего мира. Дистанция первой скачки составила предположительно 2 круга по ипподрому (4 мили, или 1,609 км). В начале XVIII века на скачки выставлялись охотничьи лошади, принадлежавшие королеве и придворным. Оттого зеленые сюртуки – униформа устроителей Королевских митингов в Аскоте – фасоном и цветом повторяли ливреи охотников Виндзорского леса.

После смерти Анны Стюарт в августе 1714 года трон занял ганноверский курфюрст Георг Людвиг. Король Георг I не проявлял интереса не только к скачкам, но и к британским традициям вообще. Таким же безразличием отличался его сын и наследник Георг II. Около 30 лет правления первых Ганноверских монархов заброшенный Аскот влачил жалкое существование: скачки проводились нерегулярно, а на редких состязаниях ничтожная сумма призового фонда привлекала немногих владельцев.

Скачки в Аскоте возродились в 1744 году благодаря вниманию герцога Кумберлендского Вильяма-Августа, второго сына Георга II. Удивительно подвижный при своей тучности, Кумберленд в молодости принимал участие в битвах, был тяжело ранен, но не потерял присутствия духа и до глубокой старости вел активный образ жизни. После отставки с поста губернатора штата Вирджиния в Америке он увлекся азартными играми, делая огромные ставки в картах и на скачках. Заботами Вильяма-Августа в Виндзорском лесу начал работу конезавод, представлявший великолепных скакунов сначала в соседнем Аскоте, а затем на других ипподромах мира.

Самым знаменитым питомцем Кумберленда стал крупный рыжий жеребец по кличке Эклипс. Лошадь получила необычное имя в память о солнечном затмении 1 августа 1764 года. Будучи потомком мужской линии Дарлей Арабиан, Эклипс прославил не только своего владельца, но и Англию, одержав победу в 18 скачках. Славные дела герцога Кумберлендского продолжил его племянник – Георг, принц Уэльский. Преодолевая сопротивление воспитателей и родственников, юный наследник престола тратил огромные деньги на покупку лошадей, их содержание и тренинг. В 1790 году принц выставил на скачки в Аскоте 40 лошадей. Заработная плата его жокея Сэма Чифни составляла 200 гиней в год, что в те времена равнялось доходам высокопоставленного чиновника. Несмотря на тяжелый нрав, тренер Чифни считался великолепным мастером скачки, выработавшим знаменитую манеру the chifney rush, которая до сегодняшнего дня считается классическим финишем.

Результатом усилий принца Уэльского стала необычайная популярность скачек в Аскоте, где собиралась высокородная публика из всех графств Южной Британии.

В ежегодную скаковую неделю стоимость номеров в гостиницах и на постоялых дворах достигала невероятного уровня, но ни одна из комнат не пустовала. При отсутствии трибун зрители располагались в собственных экипажах, выстраивая их вдоль скаковой дорожки. Любители азартных игр посещали шатры, где развлекались карточными играми и делали ставки на лошадей. В качестве дополнительных увеселений публике предлагались петушиные бои и боксерские поединки, а вечером устраивались балы и театральные представления.

К 1790 году долги принца превысили возможности его родителя, короля Георга III, потребовавшего от сына уменьшить расходы на содержание и покупку лошадей. Увлечение скачками неожиданно прервалось само собой осенью того же года, когда проиграла личная лошадь принца, фаворит Эскейп, на которого возлагались большие надежды. Даже после того, как Эскейп легко победил следующую скачку, слухи о том, что Чифни придержал лошадь, вызвали подозрение членов жокей-клуба.

В отчете комиссии, проводившей расследование по просьбе главы клуба, записано: «Пока Чифни является жокеем принца Уэльского, ни один джентльмен не выставит своих лошадей в одной скачке с ним». Под давлением обстоятельств принц распродал лошадей и заявил, что без Сэма Чифни его дальнейшее участие в скачках не представляется возможным. Истинно королевский поступок в полной мере отразил благородство молодого наследника, но не помог вернуть Чифни доброе имя.

Навсегда оставив скачки, жокей попал в тюрьму за долги, где скончался в возрасте 58 лет. После того как принц стал королем Георгом I V, к работе на ипподроме приступили Билл и Сэм – сыновья знаменитого жокея Сэма Чифни.

В 1807 году в Аскоте состоялись первые скачки на приз Золотого кубка, которые проводятся до настоящего времени. Вследствие возрастающей популярности этих состязаний указом парламента бесхозная пустошь Аскот была официально объявлена местом, предназначенным для устройства ипподрома. Начиная с 1814 года королевские скачки регулярно посещали прусский король Фредерик-Вильям II, прусский генерал-фельдмаршал Г. Блюхер, царь Александр I, генерал М. Платов.

Зимой 1820 года скончался Георг III, передав трон принцу Уэльскому, тотчас приступившему к переустройству ипподрома в Аскоте. Через два года знатную публику приглашали на королевскую трибуну, сооруженную по проекту архитектора Д. Нэша. По близлежащей лужайке, имели право прогуливаться гости, приглашенные лично монархом.

Впоследствии королевские трибуны вместе с прилегающим к ним участком получили название Royal enclosure. За годы правления Георга IV скачки в Аскоте приобрели особую пышность. По его предложению каждые соревнования открывались торжественным выездом 4 экипажей, возглавляемых королем, лично правившим упряжкой из 4 лошадей. Достигнув того, о чем грезилось в молодости, Георг IV приступил к реализации нового желания: стать победителем главной скачки сезона, безусловно, в качестве владельца лошади.