Александр Аннин - Как уйти в монахи и что из этого может получиться

«Жизнь подвела под монастырь» – такие сетования, да с протяжным вздохом, то и дело можно услышать от самых разных людей: разорившихся и вполне, на первый взгляд, преуспевающих; пожилых и довольно-таки молодых.

А что если, действительно, взять да и уйти от всех мирских забот и хлопот (пустых хлопот и бессмысленных забот, заметьте!), поселиться в прямом смысле – как за каменной стеной, «как у Христа за пазухой»? Не мучить себя помыслами о хлебе насущном (ешь, что дают на трапезе, вот и всех делов-то!), не переживать за близких людей (монах – от корня «моно», то есть – полнейший одиночка), не «париться» о здравии телесном – ибо в монастыре, в отличие от «мира», на полном серьезе считается, что «если тело здорово, то дух немощен» – и, соответственно, наоборот.

И уж коли вам в голову вдруг закралась эта нетривиальная идея – бросить всё, отпустить себе бороду и (уже не по Есенину) уйти в монахи, то советуем познакомиться с предлагаемыми очерками нынешнего монастырского быта. Скажем сразу и безо всяких обиняков: все, о чем здесь говорится – истинная правда. От начала до конца. Автор, испытавший на себе, что такое быть монастырским насельником, был свидетелем или участником всех тех событий, о которых повествуется в этой книжке.

Возможно, она-то и поможет вам принять правильное решение: подходит ли именно вам монастырский уклад жизни?

Подошли холода.

Озирая безлюдную пристань, возле которой еще недавно причаливал белый теплоход «Капитан Хоробрых», братия Нило-Столобенского монастыря тихо перекрестится, а кое-кто и благодарственную молитву прошепчет. Все, кончились напасти… И в который раз осознает инок всю глубину церковного именования строгих монастырей – «пустынь».

С осени и вплоть до поздней весны монахи будут избавлены от грохота шлягеров, несущихся над водной гладью в туристический сезон; не встретят черноризцы разнополых компаний, бесцельно бродящих по заповедному острову. Лишь стук топора, звон колоколов да чинные песнопения будут разноситься над безмолвным озером. А пока – с мая по сентябрь – в пределах суровой пустыни обильно водится турист: организованный и дикий, бородатый и полуголый.

Конечно, насельники обители понимают: летний наплыв приезжих – большое подспорье в хозяйственной деятельности монастыря. Проще говоря – приток средств существования для немногочисленной братии. Опять же – пожертвования, покупки сувенирной и религиозной продукции – книг, брошюр, икон… Преподобный Нил Столобенский – единственный святой Православной Церкви, для которого за все века ее существования сделано исключение: его, святого отца Нила, дозволено изображать в виде скульптур, что категорически не приветствуется в отношении всех остальных канонизированных «персонажей» РПЦ, включая библейских и святоотеческих. Строг закон. Так что лишь в одном-единственном месте, на острове Столобном, можно приобрести резную, лепную или даже бронзовую фигурку преподобного Нила Столобенского. И все эти маленькие шедевры сделаны в мастерской обители, местными монахами-умельцами. Пишут здесь и святые иконы с ликом преподобного…

Да ведь и турист туристу рознь, что там ни говори. Тысячи верующих приезжают сюда как паломники: помолиться, очиститься от скверны, чтобы потом с обновленной душой вернуться к мирской жизни. А многие прибывают на Столобной остров с надеждой на исцеление от недугов возле раки со святыми мощами преподобного Нила. Порой Божие чудо происходит мгновенно, прямо в соборе, чему автор этих строк был свидетелем – как-никак, почти полгода работал на восстановлении обители, да и потом многажды приезжал сюда – то как гость, то как журналист, то как трудник.

Вот уже более четырехсот лет стекается сюда православный люд на поклонение святым мощам основателя обители, преподобного Нила Столобенского. Монастырь возник на месте его погребения в 1594 году, при благочестивом царе Феодоре Иоанновиче.

До октябрьского переворота святая обитель на Селигере-озере, что в Тверской губернии, по числу паломников прочно занимала второе место в православном мире – после Гроба Господня, конечно. Подумать только: по двести с лишним тысяч человек со всех уголков Отечества стекались сюда ежегодно! Жаловали монастырь и государи российские, и вельможи. Обильными дарами украшали они обитель. Где сейчас все эти сокровища, шедевры иконописного и ювелирного искусства? Говорят, в начале 20-х надежно спрятали монахи драгоценную утварь от безбожной власти, прямо где-то здесь и схоронили… Да только свидетелей тому не осталось: прибыл взвод красноармейцев, построили черноризцев вдоль собора да расстреляли.

Бытует мнение, что в монастырь уходят от житейских невзгод, от сумы да из тюрьмы – когда больше податься некуда. Даже поговорка есть: «Подвели меня под монастырь». Но за двадцать с лишним лет, что минули со времени моего первого посещения Ниловой пустыни, встречал я здесь черноризцев, которые были весьма успешными в мирской жизни. Бывший директор магазина, майор-ракетчик из Подлипок, режиссер шоу-программ, столичный врач – кандидат наук…

По сей день служит в обители бывший ресторанный певец, а рядом в черной камилавке – другой длиннобородый монах, который когда-то в Гаграх исполнял на саксофоне свои виртуозные импровизации.

Неисповедимыми путями приводит Господь человека к покаянию и переосмыслению своей жизни. В стенах обители собралась братия со всех концов страны. За 25 лет, с тех пор как возродился монастырь, сюда приходили сотни людей, и большинство – с искренним намерением остаться здесь навсегда, как когда-то – преподобный Нил. Но далеко не все, в конце концов, твердо встали на монашеский путь. И причин тому много.

Вовсе не достаточно одного лишь желания стать иноком. Тех, кто пришел сюда случайно, повинуясь внезапному порыву, часто ждет разочарование. Оказывается, для того чтобы называться монахом, мало покинуть родных и близких, коллег и друзей, свое мирское поприще. Отказаться от житейских радостей и укоренившихся привычек – это еще не победа. И даже, по большому счету, еще не начало борьбы за спасение души.

Настоящая борьба начинается уже в стенах обители. Отсечение своей воли, послушание монастырскому начальству и старшей братии – вот какое испытание ожидает того, кто встал на крестный путь иночества. Ему предстоит научиться уважать и понимать немощи своих ближних, относиться к ним с терпением и добросердечностью. И в то же время смиренно переносить невзгоды, тяготы трудов и молитв, а зачастую – незаслуженные обиды и скорби, за все благодаря Бога. Это и есть каждодневная жизнь черноризца.