Александр Травников - Битвы на улице Красной

Неприкосновенными могут быть только статьи бюджета. Если приняли решение выделить определенную сумму на больницу, то эти деньги нельзя тратить на иные цели. Деньги должны пойти только на эту больницу, на закупку лекарств. Если выделили деньги на печатание детских книг – только на это и расходовать.

Есть еще одна сторона этого лозунга. Выделяются деньги из бюджета, а потом 10—20 процентов как корова языком слизывает. Но надо помнить, что это деньги налогоплательщиков, а воровать общественные деньги – не просто неприлично, а вдвойне неприлично. Ведь народ отдает самое последнее, притом, что мало зарабатывает, а подчас и вовсе не получает зарплату.

Лозунг, кстати, родился тогда, когда депутаты дрались за свою собственную, депутатскую неприкосновенность. Выяснилось, что часть депутатов имели определенное прошлое, и они хотели стать неприкосновенными, то есть иметь какой-то статус. Другие баллотировались в депутаты, чтобы уйти от преследования закона. Поэтому боролись за статус, чтобы он их пожизненно защитил.

Статус депутатской неприкосновенности, конечно, нужен. Но депутатская неприкосновенность должна быть только во время сессий, при непосредственном исполнении депутатом его депутатских обязанностей. А все, что выходит за пределы этого, должно быть прикосновенно. Баталии вокруг этого были жаркие. Удалось некоторым настоять, чтобы депутаты обладали ограниченной депутатской неприкосновенностью, хотя до полной депутатской неприкосновенности, как во времена Советов, нам еще далеко.

Дело в том, что эта книга пишется по результатам почти четырех лет моей работы в Законодательном собрании, а значит, речь идет и о предстоящих выборах. Появится новая группа претендентов на депутатские мандаты. Избиратель должен десять раз подумать, за кого и каким образом он будет голосовать. И кого он будет избирать депутатом. Зачем тот или иной депутат идет на этот пост. Ведь многие идут в депутаты только для того, чтобы получить статус, получить пресловутую депутатскую неприкосновенность, а вовсе не защищать своих избирателей и неприкосновенность бюджета, а значит – и права налогоплательщиков.

Еще одна проблема, имеющая непосредственное отношение к бюджету и правам налогоплательщиков, – это кредиты.

Сегодня все хотят жить за счет кредитов, и поэтому постоянно идет борьба за предоставление гарантий. Наш бюджет, можно сказать, весь заложили под кредит. Что же это означает?

Большинство нормальных людей никогда не живут в долг. Если они и займут до получки червонец или пятерку, то потом очень долго переживают, пока не отдадут. Такова маленькая экономика конкретного кармана. А вот в большой экономике Краснодарского края, экономике города Краснодара все наоборот. Бюджет Краснодарского края заложен и перезаложен. Бюджет города Краснодара тоже заложен и перезаложен. В чем здесь заключается проблема? Строит что-то, допустим, коммерческая фирма. Она обращается к банку и говорит: банк, дай мне много денег. Банк отвечает: хорошо, мы дадим тебе пару-тройку миллионов долларов. За это ты должна предоставить нам гарантию бюджета, (то есть гарантию того, что бюджет в виде собранных налогов расплатится с банком, если вдруг будет ликвидирована эта фирма или просто окажется неплатежеспособной). То есть создается та же самая система, что была с печально известными финансовыми пирамидами. Только раньше люди относили деньги во всяческие МММ, доверяли компаниям, которые их обманули. Сегодня никто не поверит ни МММ, ни «Русскому дому Селенга». А кому могут поверить? Да никому. Но народ, чтобы там ни говорили, вполне исправно платит налоги. Эти налоги концентрируются в бюджете. Поэтому если бюджет дает такую гарантию, то она надежна. И банк под эту гарантию совершенно спокойно даст фирме деньги. Так и живем: один кредит под гарантию, другой, третий. А в результате получается, что заложили краевой бюджет, перезаложили. А потом расплачиваться кто с этим будет? То Сбербанку сорок три миллиона марок надо дать, то под закупку какой-то американской техники надо пятнадцать миллионов долларов гарантировать какой-то фирме. Вот мы прогарантировали «Краснодарглавснаб», а в итоге получилось, что экономика вопроса такова: дешевле было колхознику заправиться на частной заправочной станции, купить запчасти и удобрения на рынке, чем получать все это в фирме, которая работала и крутилась на бюджетных деньгах.

Самое страшное в вопросе кредитования под гарантии бюджета – это кредитование сельского хозяйства. За все время существования советской власти сельское хозяйство всегда было дотационное. И ни разу колхозники не отдали деньги. Потом наступил момент, когда колхозов не стало, кругом у нас акционерные общества, товарищества с ограниченной ответственностью. Но и они продолжают брать кредиты под гарантии, которые никогда не вернут. А это – деньги налогоплательщика. Вот что самое страшное. Ну и, как правило, любые кредитные деньги таким образом распределяются, чтобы никогда их не вернуть. До сорока процентов средств изначально при получении гарантии предназначены для того, чтобы их украсть. Если бы их крали в коммерческих структурах, ладно – это проблема коммерческой структуры. Но тут же деньги наши с вами!

Любопытный момент при предоставлении кредита – это сама процедура. То, как это происходит на сессии. Дело в том, что здесь проявляются самые крайние формы лоббирования. Наиболее легкий способ протащить вопрос – это купить пятьдесят процентов депутатов плюс один голос. Но так только кажется на первый взгляд. Потому что на самом деле купить двадцать шесть депутатов – это будет очень-очень дорого. Кредитных гарантий на всех не хватит. Вот и приходится применять иную тактику.

Вначале аграрии ходят по комитетам, договариваются с их председателями, получают от них какие-то заключения, а потом сидят в засаде и ждут, когда сложится самый благоприятный момент. Ну, например, в первой половине дня обсуждаются ничего не значащие общие вопросы, а в конце дня, когда остаются только «свои», – быстро голосуют за кредит, и вопрос снимается. Или происходит лоббирование, когда одна группа депутатов договаривается с другой группой депутатов.

Если вначале гарантии очень мало предоставлялись, то в конце депутатского срока большинство депутатов поняло, что нужны деньги на предстоящие выборы. И происходит резкий всплеск предоставления различных бюджетных гарантий. По принципу: я тебе – гарантию, ты мне – деньги. Это было перед губернаторскими выборами. Как собираются кого-то выбирать, то сразу начинается быстрое кредитование всех и вся. Кстати, при этом чаще всего именно мэры борются против, так как бюджет в первую очередь наполняется за счет городов-доноров. Они голосуют против предоставления тех или иных гарантий сельскому хозяйству. Поэтому аграрное лобби просто ждет, когда мэры уйдут из зала заседаний. Ведь мэры люди занятые. Например, мэр города Краснодара Самойленко. Или глава Новороссийска Валерий Прохоренко. Или Михаил Боюр. У него в Анапе достаточно много проблем, чтобы сидеть весь день в ЗСК. Или Владимир Синяговский – глава Славянска-на-Кубани. Глава и депутат одновременно может, как правило, присутствовать только на тех заседаниях, когда решаются вопросы, связанные с проблемами его города. Словом, когда мэры уходят, гарантии начинают предоставляться куда быстрее.