Александр Дей - Манускрипт Войнича. Самая загадочная книга тысячелетия

По версии Ньюболда, часть иллюстраций рукописи — это изображения яйцеклеток, сперматозоидов и прочих мельчайших «анатомическо-биологических» объектов. Загадочные обнаженные дамы (европейские исследователи иногда по сей день называют их «нимфами»), по мнению ученого, — это символические изображения человеческих душ до их слияния с телом ( см. вклейку ).

Что же получалось? Что Ньюболд сделал открытие, согласно которому часть истории науки должна быть пересмотрена? То есть уже не Антони ван Левенгука, жившего в конце XVII — начале XVIII века, нужно было считать «отцом микроскопа», а Роджера Бэкона? А лавры создателей телескопа нужно было отнять у Галилео Галилея и Иоганна Липперсгея?

И, наконец, закономерный вопрос: если Бэкон совершил такие значимые открытия, почему он не сделал их достоянием общественности, почему информация о них была зашифрована? Ньюболд вполне логично разъяснял, что о причинах этого, пожалуй, мог бы рассказать только сам Роджер Бэкон. Но можно предположить, что ученый, у которого были весьма натянутые отношения с церковными иерархами и «земными» властями, попросту не хотел привлекать к себе излишнего внимания… да и делиться знаниями тоже.

В целом научная общественность встретила исследования Ньюболда достаточно благосклонно. Тем более что сам он говорил, что до окончательного «прочтения» манускрипта еще далеко и он отнюдь не раскрыл все свои секреты. Правда, практичный Войнич в это время делает первую попытку продать томик, оценив его весьма внушительно — 160 тысяч долларов. Он рассчитывал добиться от потенциального покупателя возможности оставить за ним и Ньюболдом право продолжать изучение загадочной книги. Но… покупателей не нашлось.

Уильям Ньюболд тем временем немного отошел от рассмотрения самого манускрипта и углубился в изучение многочисленных трудов Роджера Бэкона, которые были уже давно известны историкам. Он надеялся, взглянув на них свежим взглядом, найти дополнительные подтверждения авторства манускрипта. Его письма того периода полны восхищения перед гением средневекового ученого… А вот Войнич был далек от восхищения. Он буквально подгонял Ньюболда в его работе и желал видеть новые, возможно, более значимые результаты исследований. Увы, им суждено было остаться незавершенными. Осенью 1926 года Ньюболд заболел и скоропостижно скончался.

Его смерть всколыхнула новую волну интереса к таинственному манускрипту. Друг Ньюболда, профессор-филолог Роланд Грубб Кент собрал незавершенные работы коллеги, дополнил их своими рассуждениями и в 1928 году опубликовал труд «Шифр Роджера Бэкона», который, впрочем, сенсации в научном мире не произвел. В 1930 году, не дождавшись окончательной расшифровки, умер сам Вильфред Войнич.

А вскоре грянул гром. В 1931 году профессор Джон Мэтьюз Мэнли, преподаватель английского языка в Чикагском университете, заявил: выводы Ньюболда полностью ошибочны и манускрипт ни в коем случае нельзя считать расшифрованным…

Мэнли был интересным персонажем. Будучи профессиональным филологом, в годы Первой мировой войны он работал шифровальщиком, хорошо разбирался в различных системах тайнописи и был знатоком средневековой истории и философии. С Уильямом Ньюболдом при жизни последнего они неоднократно переписывались, обсуждая различные тонкости расшифровки манускрипта. Еще в 1921 году Мэнли опубликовал статью «Самая таинственная рукопись в мире: является ли автором Роджер Бэкон и найден ли ключ?». В этой работе он высказывал довольно скептическое отношение к труду коллеги, но писал, что, по его мнению, манускрипт не является подделкой и мистификацией и его прочтение — лишь вопрос времени.

Через десять лет риторика Мэнли меняется полностью: в журнале «Speculum» («Зерцало») ученый заявил: все выводы его соотечественника совершенно беспочвенны и изучение загадочной книги нужно начинать заново. Чем объяснить такую перемену? В большинстве случаев исследователи приходят к выводу: Мэнли, хорошо относившийся к Уильяму Ньюболду, не хотел при его жизни вступать в полемику с коллегой и в пух и прах разбивать его достижения. Но все же для научного мира такая позиция представляется немного странной. Как известно, в спорах рождается истина — и как знать, возможно, если бы Джон Мэнли начал научную дискуссию с Ньюболдом при жизни последнего по вопросам расшифровки манускрипта, то толку от этого было бы больше… Но он предпочел поступить иначе.

Мэнли заявил: все то, на чем базировал свои выводы Ньюболд, — абсолютная ерунда. Все те «черточки и буковки», которые его предшественник якобы рассмотрел в символах манускрипта, есть не что иное, как обычные трещинки — слой чернил просто растрескался от старости! То есть искать смысл в этих мельчайших деталях не нужно! Что же касается приемов дешифровки, использованных Уильямом Ньюболдом, то они, по мнению профессора Мэнли, не выдерживали критики, так как убедительной и стройной системы таблиц с «двухбуквенными заменами» его коллега так и не представил. Следовательно, манускрипт расшифровывался как бог на душу положит.

Такую «расшифровку» можно сравнить с плохо написанной программой. Ведь если мы хотим, чтобы компьютер выполнял за нас какую-то сложную работу, мы должны составить для него четкий алгоритм действий. Чем лучше он прописан — тем точнее будет работать машина. Но если программа допускает различные толкования — работа будет сбиваться или застопорится вообще. А в «расшифровке» Ньюболда слишком многое относилось к разряду догадок и интуитивных допущений.

Справедливости ради скажем: Ньюболд и сам признавался, что не уверен до конца в правильности своих выводов. Более того, он утверждал, что даже сам иногда расшифровывал один и тот же кусок текста совершенно по-разному, а в «черточках» на фоне символов манускрипта, которые Мэнли объявил трещинками, ему подчас мерещились совершенно разные буквы. Этот факт Джон Мэнли подтвердил довольно издевательски: воспользовавшись системой Ньюболда, он перевел одну из фраз манускрипта как «Париж соблазняют влюбленные девы». Согласитесь, что от Роджера Бэкона и его научной системы это довольно далеко.

Выходило, что предложенная в 1921 году система расшифровки манускрипта нуждалась в пересмотре…

Получается, что Ньюболд, образованный и заслуженный ученый, совершил ошибку, характерную для менее опытных коллег, — попытался выдать желаемое за действительное, подогнал данные под свои предположения и «интуитивные озарения», чего делать ни в коем случае нельзя… Делал ли он это намеренно? Вряд ли. Скорее всего, он, как говорят юристы, «добросовестно заблуждался», будучи увлекающимся человеком. Иногда высказывают и такую версию: Ньюболд с течением времени понял, что манускрипт ему не покоряется, и сознательно сфальсифицировал свой вариант расшифровки, не желая признавать поражение. Впрочем, эту точку зрения поддерживают немногие.