Рэймонд Моуди - Жизнь после жизни: Исследование феномена продолжения жизни после смерти тела

В очень небольшом количестве случаев люди верили в то, что те, кого они повстречали в околосмертном опыте, были их «духами-хранителями». Одному мужчине такой дух сообщил: «Я помог тебе на этой стадии существования, а теперь препоручаю тебя другим». Одна женщина рассказала, что, когда она покидала тело, она заметила присутствие двух других духовных сущностей, которые назвали себя ее «духовными помощниками».

В двух весьма схожих случаях люди рассказывали мне о том, что слышали голос, который говорил им, что они еще не умерли и должны вернуться. По словам одного из этих людей, он «слышал голос, не голос человека, но нечто, что донеслось помимо физических органов восприятия; он сообщил мне, что мне нужно сделать — вернуться, — и я не чувствовал страха, возвращаясь в свое физическое тело».

Наконец, духовные существа могут иметь неопределенную, более аморфную форму.

«Когда я был мертвым, в этой пустоте я разговаривал с людьми — однако не могу сказать на самом деле, что я разговаривал с людьми, обладающими телами. Тем не менее у меня было такое чувство, что меня окружают люди, я мог чувствовать их присутствие, мог ощущать, как они движутся, хотя никого не мог видеть. Время от времени я разговаривал с кем-нибудь из них, но я их не видел. Когда бы я ни задавался вопросом, что происходит, я принимал в ответ от одного из них мысль, что все в порядке, что я умираю, но все будет хорошо. Поэтому мое состояние меня совсем не беспокоило. Я получал ответ на каждый вопрос, который задавал. Они не оставили мой разум в пустоте».

Пожалуй, наиболее невероятный общий компонент тех рассказов, которые я изучал, и, безусловно, элемент, который оказывает самое мощное воздействие на человека, — это встреча с очень ярким светом. Как правило, при первом появлении свет бывает тусклым, но быстро становится ярче, пока не превращается в неземное сияние. Однако, хотя этот свет (обычно его описывают как белый или «ясный») отличается неописуемой яркостью, многие отдельно подчеркивают, что он не причиняет боли глазам, не ослепляет, не мешает видеть вокруг другие вещи (возможно, потому, что к этому моменту у человека просто нет глаз, которые можно ослепить). Несмотря на необычное проявление света, никто не выказал ни малейшего сомнения в том, что свет — это существо, существо света. Это не просто существо, а личность с совершенно определенными качествами. Тепло и любовь к умирающему, исходящие от него, невозможно описать словами; человек ощущает, что полностью окружен ими и растворяется в них, ему легко, в присутствии этого существа он чувствует, что его принимают таким, какой он есть. Человек испытывает непреодолимое магнетическое влечение к этому свету, его неизбежно тянет к нему.

Интересно отметить, что, хотя вышеприведенное описание существа света совершенно не варьируется от рассказа к рассказу, люди по-разному идентифицируют это существо, и это, скорее всего, в значительной мере зависит от религиозного воспитания, образования или веры конкретного человека. Так, большинство христиан по воспитанию или убеждениям определяют этот свет как Христа и иногда приводят параллели из Библии, чтобы обосновать свою интерпретацию. Евреи, мужчина и женщина, назвали этот свет «ангелом». Правда, в обоих случаях было понятно, что опрашиваемые не подразумевали, что у существа были крылья, что оно играло на арфе или в принципе имело внешний вид такой, как у человека. Там был только этот свет. Каждый хотел донести, что они увидели в этом существе посланника или проводника. Мужчина, у которого не было никаких религиозных убеждений или воспитания до околосмертного опыта, просто сказал, что видел «светящееся существо». Такими же словами описала его одна христианка, которая, очевидно, не считала, что это существо соотносится с Христом.

Вскоре после своего появления существо начинает общаться с умирающим. Следует заметить, что это общение носит тот же прямой характер, с которым мы уже встречались раньше, описывая, как человек в духовном теле может «подхватывать мысли» других людей. Здесь люди снова утверждают, что не слышали физического голоса или звука, исходящего от этого существа, и не отвечали ему звучащим голосом. Скорее они описывают прямой, беспрепятственный обмен мыслями, настолько ясный, что нет никакой возможности неправильно понять друг друга или солгать этому свету.

Далее: этот беспрепятственный обмен мыслями даже не протекает на родном языке конкретного человека. Однако он все прекрасно понимает и мгновенно осознает. Он не может даже перевести высказанные идеи и диалоги, которые имели место во время околосмертных переживаний, на человеческий язык, на котором ему приходится общаться теперь, после того, как его вернули к жизни.

Следующий шаг околосмертного опыта прозрачно иллюстрирует, насколько сложно осуществить перевод с этого безмолвного языка. Существо почти немедленно указывает на какую-то мысль человеку, перед которым оно столь драматически появилось. Обычно люди, с которыми я разговаривал, стремятся сформулировать эту мысль как вопрос. Среди тех переводов, которые мне довелось слышать, были такие: «Готов ли ты умереть?», «Приготовился ли ты к смерти?», «Что ты сделал в своей жизни, что мог бы показать мне?» и «Что значительного ты сделал в жизни?». На первый взгляд может показаться, что первые две формулировки, в которых делается акцент на подготовке, имеют иной смысл, чем вторая пара, где речь идет о «достижениях». Однако в рассказе одной женщины, который я сейчас приведу, можно найти аргументы в пользу моей точки зрения, согласно которой все пытаются выразить одну и ту же мысль.

«Первое, что он мне сказал, он меня вроде как спросил, готова ли я умереть или что я сделала в жизни, что могла бы показать ему».

Далее (даже в случае с более необычными формулировками «вопроса», если попробовать уточнить смысл формулировки у опрашиваемых) выясняется, что вопрос сводится к одному и тому же. Например, один мужчина рассказал мне, что во время «смерти» «голос задал мне вопрос: “Это того стоило?” И это означало, казалась ли жизнь, которой я жил до того момента, мне стоящей теперь, когда я знал то, что я узнал».

Между прочим, все опрашиваемые настаивают, что этот вопрос, предельный и глубокий по своему эмоциональному воздействию, задается вовсе не в осуждение. Кажется, все согласны в том, что существо задает этот вопрос не чтобы обвинить или запугать, они всё так же чувствовали всепоглощающую любовь и принятие со стороны света вне зависимости от того, каким будет их ответ. Смысл вопроса, очевидно, заключается в том, чтобы заставить людей задуматься об их собственной жизни, чтобы вызвать их на разговор. Если угодно, это техника, напоминающая метод Сократа, вопрос, заданный не для того, чтобы получить информацию, но для того, чтобы помочь спрашиваемому самому пройти по дороге истины.