Виктория Романова - Заклятие домового

– Да, есть – дочка. Ей семь, – ответила я.

– Ну, рассказывай, милая, что случилось, – она внимательно смотрела в лицо, – и называй меня как все – Райка, мне так привычнее, – сказала она.

Я видела каждую морщинку на её лице, тонкие губы, шрам над бровью и ярко-голубые глаза, словно у молодой женщины.

Рассказала ей всё, не упуская ни одного, даже самого маленького, нюанса. Вспомнила проделки домового, и мне снова стало страшно.

– Ты знаешь, доченька, я тебе помочь не смогу.

– Как не сможете? – спросила севшим голосом.

Надежда на избавление от домового разбилась о действительность. Одна с ребёнком, и помочь некому.

– Вернее, я знаю, что надо делать, но женщине это не под силу, – ответила она. – Домовой, попробовавший крови, становится сильнее, и подчиняться женщине не будет. Здесь нужна твёрдая мужская рука. Только хозяину он сможет подчиниться, хозяйка для него – не авторитет.

Зови Сашку, я ему объясню, как домового забрать от твоих родителей и отвезти обратно в твою квартиру.

Она увидела недоумение на моём лице и объяснила свои слова:

– Домовой, деточка, сейчас может жить только у тебя. Даже тот факт, что он с тобой попал сюда, ничего не меняет. Его дом там, в городе, на твоей кухне. Он привязан к глиняной фигурке, висящей над твоим столом. Он всё равно туда вернётся. Поэтому разобраться с ним надо именно там.

В мою голову после её слов пришла страшная мысль.

– Вы научите меня убивать домовых? – испуганно спросила я.

– Господь с тобой! Не надо никого убивать. Мы же не звери какие. Надо просто вернуть его домой, туда, откуда он пришёл. Вся сложность в его тяге к крови, которая с каждым часом становится сильнее. Надо сначала разрушить эту связь. Он ведь в этом не виноват, просто обстоятельства так сложились.

– Ну и хорошо, камень с души упал, – ответила я. – Главное, что не надо никого убивать.

– Сашку зови, – ещё раз сказала она.

Вышла на улицу. Вот как сказать человеку, которого не видела десять лет, о том, что тебе нужна помощь в деле, которое на первый взгляд кажется бредом истерички? Он ещё так смотрит на меня, по-мужски. От его взгляда смутилась ещё больше. Саша заметил моё состояние, подошёл, взял за руки.

– Вика, рассказывай, что случилось. Я же вижу, что происходит что-то странное.

Мои ладошки, утонувшие в мужских руках; его глаза, тревога в голосе и предложение помощи действовали на меня магически. Уже давно я не получала помощь просто так. Обычно – да нет, всегда, – это заканчивалось или начиналось намёком на постель. Как говорится, я тебе – ты мне. Я давно забыла о настоящих чувствах и о мужчине-защитнике. Всё это прекратилось с гибелью мужа. И вот, первый раз за четыре последних года, искренность в мужском голосе. Я вообще чуть не забыла, зачем сюда приехала.

– Саш, дело в том, что у меня завёлся домовой.

– Вика, домовые живут в каждом деревенском доме, что здесь плохого? – недоумённо спросил он.

– Я случайно вымазала его своей кровью, да ещё и нужные слова произнесла, тоже случайно.

Выражение лица мужчины сменилось на тревожное.

– Вика, я слышал о таком, в детстве друг другу страшилки рассказывали. Домовой после такого становится злобным существом, жаждущим крови хозяев. Это очень плохо. Я могу как-то тебе помочь?

– Да, Саша, можешь. Пойдём в дом, там тебе всё объяснят. Я очень боялась, что ты мне откажешь. Мне больше и попросить некого.

– Вика, ну ты что? Как я могу тебя бросить в такой беде? Пойдём.

Он взял меня под локоток и повёл в дом.

– Пока мы ехали, – сказал он шёпотом, – я вспомнил, как угнал у бати мотоцикл и катал тебя по деревне. А потом мы целовались до самой ночи под старой яблоней за школьной мастерской.

Ответить я не успела: мы зашли в комнату к Райке, он даже не заметил, как от его шёпота вспыхнуло моё лицо.

– Садитесь, детки, сейчас я вам расскажу, что надо сделать. Значит так, Санёк. Сегодня сходишь на заброшенную колхозную усадьбу, в кузне поищи подкову, их там много валяется. Только бери старую, новая не подойдёт. Тебе, моя девонька, я дам деревянный гребень. Что со всем этим делать, сейчас объясню.

К моему огромному облегчению, всё оказалось очень простым. Я грешным делом подумала, что придётся кого-то в жертву принести, курочку там или кошку. Но, слава богу, делать этого не надо.

– Значит так, детки. Завтра вечером ты, Виктория, поедешь домой, правильно?

– Да, правильно. В понедельник мне на работу, а дочке в садик.

– Отпросись с работы: это, может, закончится под утро и отберёт у тебя все силы. Перед отъездом встанешь посередине самой большой комнаты в доме, гребень, который я тебе дам, воткнёшь в волосы. Не бойся, он лёгкий, не выпадет. Ты, Сашка, должен держать её за руки. Вика, скажешь: «Матушка, батюшка. Уезжаю я домой, всё, что привезла, заберу с собой».

После этого спокойно ложишься спать. Увидев рядом с тобой мужчину, домовой побоится тебя трогать. За дочку не переживай: он с ней ничего не сделает, так как на нём её крови нет. А косички – это так, шалость.

– Мужчина должен со мной рядом всю ночь пробыть? – тихонько спросила я и почувствовала, как краснеет лицо.

Саша от моего вопроса тоже смутился.

– Да нет, конечно. Он может идти домой.

Вздохнула, но даже сама не поняла – это был вздох облегчения или досады.

– Так просто! – обрадованно сказала я. – Честно говоря, ожидала, что это будет подольше и пострашнее.

– Так это ещё не всё, – сказала Райка. – Самое главное будет происходить в ночь с воскресенья на понедельник. И одна ты ничего не сможешь сделать. Тебе нужен будет Сашка, именно он, и никто другой.

– То есть, он должен уехать в город вместе со мной? – спросила я.

– Да, именно так, – подтвердила она.

Я растерянно посмотрела на мужчину. Одно дело отвезти меня по-соседски по делам, а помогать мне, да ещё ночью, это уже совсем другое. Кроме юношеских поцелуев нас с Сашкой больше ничего не связывает. По большому счёту мы совершенно чужие люди. Правда, считать его чужим я не хочу. Человек, который согласился мне помочь, ничего не требуя взамен, для меня становится другом.

Но я не знаю, как он ко мне относится. Да и как могу о чём-то просить его, совершенно не зная, как он живёт, какие у него на воскресенье планы. Он может работать, уехать по делам. Да в конце концов, у него наверняка есть любимая женщина, которая точно не отпустит его к другой под сомнительным предлогом «разобраться с домовым». Да уж, попала ты, Викуся, в переделку.

Саша прочитал по моему лицу всё, о чём я подумала. Он накрыл мою руку своей.

– Вика, я помогу тебе, не переживай. У меня выходной послезавтра, отгул за переработки. Дома меня никто не ждёт, поэтому я весь в твоём распоряжении. Меня всё это тоже немного смущает, но это ничего страшного. Разберёмся с твоим домовым и разойдёмся в разные стороны.