Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 48

Купленную случайно лишнюю одежду для покойника или то, что купили ему не по размеру, следует положить умершему в гроб, чтобы не было следом нового усопшего.

Нельзя оставлять в гробе икону, это великий грех. Можно положить с собой покойнику что-нибудь из того, что он очень любил. Никогда нельзя класть в гроб фотографии живых, это очень опасно. Веревочки с рук и ног умершего нужно оставить в гробу, с собой родные их не забирают.

Письмо от Гайтман Валентины Егоровны:«Уважаемая наша Наталья Ивановна, не могли бы вы дать заговор для ножика, которым чертят круг на земле во время вызова духа. Про то мне рассказывала моя тетка, которая учила меня работе знахаря. К сожалению, ей этот заговор был неведом, а вот вы наверняка его знаете. Простите за беспокойство и спасибо вам. С уважением, Валентина Егоровна».

Про то, как следует чертить круг на полу в доме или на земле, я уже рассказывала в своих книгах.

Давала я и специальные заклинания, которые читаются знахаркой в начерченном круге при вызове духов или мертвеца. Также я разъяснила вам, как следует правильно заговаривать мел, обмылок или нож, которыми можно чертить обережный круг. Судя по всему, у вас, дорогая Валентина Егоровна, просто нет этих книг. Напоминаю, что недостающие, а также все новые, мной написанные для вас книги вы можете всегда получить по почте, попросив об этом издателей «Рипол Классик» по указанному на последних страницах книги адресу. Сегодня я научу вас еще одному заговору, который читается на нож, – заговору для начертания сохранного круга. Заговаривают этот ножик в полнолуние, а хранят его в земле, в подполе или на подворье. Заговор читают в три часа ночи один раз. Читают его так:

Всем, кто мешает мне, пусть будет пусто,

А моим словам и делам будет густо.

Ты, мать-земля, о небесную твердь обопрись,

Сила с неба пролейся на нож и в нем

растворись.

Нож мой, я тебя словами святыми точу,

Силу сильную, нерушимую накоплю.

И где кругом нож по земле пройдет,

То в тот круг ни враг, ни мертвец не войдет.

Усекаю их след я ножом и столблю,

Как подкошенного, любого врага валю.

Будь, мой схрон, словом, делом

заговоренный,

Ни водой не смытым, ни огнем опаленным.

Губы. Зубы. Ключ. Замок. Язык.

Аминь. Аминь. Аминь.

Из рассказа моей читательницы:«Уважаемая Наталья Ивановна, здравствуйте! Мне необходимо кому-то рассказать очень странный случай, который произошел со мной. Конечно, я могла рассказать кому-то из сослуживцев или знакомых, но вряд ли меня поймут, а еще хуже сочтут меня вруньей или же ненормальной. Прочитав вашу книгу, я поняла, что именно вам я могу рассказать этот удивительный и страшный случай. Вы поймете и не станете осуждать меня.

Даю вам честное слово, что я говорю вам чистую правду, да и вряд ли можно вас обмануть. Прошу вас не указывать мои данные, если вы решите напечатать мое письмо. Имя мое измените, так как я преподаю в школе, и мне бы не хотелось, чтобы мое имя стало известно среди родителей моих учеников.

Можете называть меня Татьяна – так звали мою маму. Девять лет назад я ушла от своего мужа, Андрея, с маленьким ребенком на руках.

Расстались мы с ним из-за его матери, которая контролировала каждый наш шаг, решала за нас, что нужно есть, что пить и во что одеваться. Контроль был двадцать четыре часа в сутки. Я видела, как мой муж отчитывается перед ней как маленький ребенок, этого же она требовала и от меня.

Не стану описывать постоянные семейные выяснения отношений, я просто однажды собралась, забрала ребенка и ушла. Я очень надеялась на то, что он пойдет вслед за мной, но, видимо, мама не пустила его. Прошел месяц, затем второй, и он стал бегать ко мне и к ребенку.

Я предлагала ему набраться решимости и уйти ко мне жить, но муж мой все время твердил, что у мамы не выдержит сердце, что сердце у нее больное. Прошел год, все оставалось по-прежнему. Я жила с сыном у моих родителей, он жил в квартире своей мамы. Вечером мы с ним гуляли по городу и мечтали о том, что наступит то время, когда мы будем снова жить вместе. Но время шло, а ничего не менялось. Он клялся в любви, твердил, что не может жить без меня, но между нами стояла стена в образе его мамы. Потом мне это надоело, и я заявила ему, что если он ко мне не уйдет, то я больше его не пускаю. Естественно, он не пришел, и с того момента я перестала открывать ему дверь. Однажды раздался телефонный звонок, и мне сообщили, что мой муж в эту ночь умер – ему стало плохо с сердцем, а „скорая" не успела. На похороны меня никто не звал, а сама я пойти побоялась. Да и не хотела я видеть ту, которая разбила нашу семью, истерзала сердце своего доброго, послушного сына.

Спустя неделю после похорон я и моя мама ходили на кладбище. Там у администратора мы узнали место, где мой муж захоронен. На его могилке стоял временный крест с его фотографией. Мой муж мне улыбался с портрета как будто бы живой.

Время от времени я навещала его могилку. Приходя туда, я горько плакала, я не забыла его, я любила его.

Прошло несколько лет. Однажды мама предложила мне съездить к ее старшей сестре, пока она еще живая. Моей тетушке было девяносто четыре года. Билетов на поезд мы не достали, оставался только самолет, и мы купили авиабилеты. Рейс был ранний, я заказала такси до аэропорта, чтобы успеть.

Примерно в три ночи зазвонил телефон. Я уже не спала, ведь такси было заказано на пять утра. Схватив трубку, я услышала шум и треск, как будто были радиопомехи. Крикнув еще раз „Алло!", я уже было хотела бросить трубку, но тут я услышала голос, от которого по шкуре пошел мороз.

Это был голос моего покойного мужа. Кроме того, он назвал меня так, как никто никогда меня не звал – Мышка. Имя мое Маша, а он всегда называл меня Мышка. Голос покойного мужа трижды повторил: „Отмени поездку, иначе погибнешь".

Я хорошо различала его голос, услышала каждое его слово, и это несмотря на то, что звук был каким-то приглушенным, будто бы из глубокого погреба или из подземелья. Сперва я опешила, затем испугалась. Телефонный аппарат наш был с определителем, но этот звонок не был определен. Подходило время, когда должен был приехать таксист, а я все сидела на стуле и смотрела на чемодан и сумку. Меня била дрожь, я не знала, что делать. Как я должна была объяснить своей матери, что мне был звонок с того света и было предупреждение, чтобы я отложила поездку! Наконец, собравшись с духом, я позвонила маме. Мы с вечера договорились с ней встретиться в аэропорту, и вот я должна была ей сказать, что никуда не поеду. Сказать пришлось, и мама на удивление быстро согласилась не ехать, сказав, что мы поедем в другой раз.