Мария-Луиза фон Франц - О снах и о смерти

При обсуждении сна женщина сама обнаружила, что этот незнакомец мог быть «посланником Бога», т. е. смертью.

В мифах многих культур смерть предстаёт в качестве как мужских, так и женских фигур. Эдгар Герцог даёт нам впечатляющий обзор персонифицированных в мифах фигур смерти и приходит к выводу, что имена греческой богини Хель и греческой нимфы Калипсо имеют одно и то же происхождение, уходящее своими корнями в индогерманское языковое древо. Оно означает «укрыться в земле».[4] Некоторым примитивным азиатским народам известен демон Кала, который иногда изображается с лицом собаки.

Он олицетворяет болезнь и смерть.[5]

Волк и собака символизируют смерть чаще, чем «зловещий другой» в его человеческом обличии. Например, Хель — это сестра волка Фенрира, который соответствует греческому Церберу.[6] В распространённых немецких и швейцарских легендах появление чёрной собаки предвещает смерть. В ночь, когда умерла мать Юнга, он ещё не знал об этом и видел сон:

Я был в густом и мрачном лесу, и передо мной открылся потрясающий, первозданный пейзаж. Вдруг я услышал пронзительный свист. Мои колени начали дрожать. Затем раздался грохот, и из зарослей выскочил гигантский волкодав с огромной устрашающей пастью. Он проскочил мимо меня, и я знал, что Дикий Охотник приказал ему забрать человеческую душу. На следующее утро я узнал о смерти моей матери.[7]

Юнг объясняет, что Дикий Охотник соответствует Одину или Меркурию алхимиков. Поэтому сон ясно сообщает, что душу его матери забрали, и теперь она вернулась к первоначальной целостности природы.[8] Также, в мифах собака часто символизирует исцеление и сопровождение на пути в потусторонний мир.[9]

Поэтому египетский бог Анубис с головой собаки или шакала выступает как проводник на пути к воскресению. Жёлтая или красная собака ацтеков Шолотль воскрешает умерших из царства мёртвых. Индийского Шиву, бога разрушения и смерти, также называют Повелителем Собак. Батавскую богиню смерти Нехалению изображали с корзиной яблок (плодов!) с одной стороны и с волкодавом — с другой.[10] Вергилий указывает на то, что Цербер на самом деле представляет собой землю, которая поглощает трупы. Змеи и птицы также иногда могут символизировать смерть.

В своей работе по психологической интерпретации переживания смерти Лилиан Фрей рассказывает об одном интересном случае, в котором «другой» предстаёт в качестве дьявола. Сновидец был здоровым и успешным молодым человеком. Сон приснился ему во время поездки на Ближний Восток:

Вместе с ещё одним парнем мы взлетали с поверхности поля. Но до того как мы успели взлететь, с левой стороны появился дьявол. Он был недалеко от меня, обратил на меня внимание и сказал, что вскоре мне придётся иметь дело с ним. Я ответил ему в несколько высокомерном стиле: «Но я знаю, что если это случится, я всё равно выживу». Дьявол засмеялся и сказал, что я могу столкнуться с некоторыми соблазнами. Его лицо было тёмно-коричневым, и на нём была надета длинная аравийская рубашка. Складки его одежды искрились всеми возможными цветами радуги. На щеке у него было красно-коричневое пятно. Он прожигал меня своим взглядом, как чёрный паук.[12]

Через несколько дней сновидец погиб в автокатастрофе в аравийской пустыне. «Чёрный паук» [13], согласно его личной интерпретации, символизировал «Великую Мать». Как объясняет Фрей, в действительности он поддался принуждению бессознательного, которое побуждало его вступить в связь с этой Великой Матерью. Более подробная амплификация этого сна приводит к арабским алхимическим традициям, в которых «философский камень» или «Самость» вначале появляется как смертельный враг адепта.

В арабской книге Останеса, к примеру, упоминается камень мудрости, который есть древо, растущее на горных вершинах; мальчик, рождённый в Египте; принц Андалусии, ищущий спасения от мучений. Он убил своих наставников, и даже мудрецы бессильны пред ним. Против него нет оружия и щита, есть только знание и понимание. Если ищущий находит себя и убивает его, после смерти он обретает жизнь, т. к. камень отдаёт ему всю свою мощь и дарует ему высшую власть, чтобы он смог достичь своей цели.[14]

При толковании этого отрывка Юнг ссылается к Энкиду, хтоническому противнику героя Гильгамеш, который вначале появляется как враг, но после победы превращается в друга. «С психологической точки зрения, это значит, что первая и неожиданная встреча с Самостью или с бессознательным может быть негативной».[15]

Другой алхимический текст описывает философский камень похожим образом:

«Этот камень — порождение величайшего ужаса, которым сопровождается смерть».[16] «Зловещий другой» в приведённых выше снах — это не кто иной, как Самость. Смерть и Самость — образы Бога, и на самом деле они неразличимы.

Во сне пациента Фрей радужные переливы одеяния дьявола указывают на то, что он представляет собой фигуру Меркурия, которая в алхимических текстах также наделяется радужным облачением. Эта игра цветов следует в алхимическом процессе за нигредо (почернением). Дьявол, обещающий россыпь соблазнов, в данном случае означает, что после прохождения нигредо продолжается жизнь.

Бог смерти Яма, «одетый в чёрное, высокий и крепкий», или один из его посланников Ямдус часто предстаёт перед умирающими в восточной Индии пациентами, чтобы провести их в потусторонний мир.[17] Пациентам, выросшим в христианской традиции, часто являются ангелы-проводники.[18] С психологической точки зрения «зловещий другой» или грабитель, в общем смысле, представляет собой «другую» часть души умирающего человека, в то время как фигуры Гермеса, дьявола, Ямы и ангелов символизируют встречу с Самостью в её надличностных аспектах. Эти аспекты часто по-разному описываются в разных культурах, порой накладываясь друг на друга.

Исходя из моего собственного опыта, этот «другой» появляется в особенно жуткой и устрашающей форме тогда, когда сновидец вовсе не ожидает смерти. Обычно символизирующие смерть фигуры (смерть, дьявол, Яма, Иисус, Аид, Хель и т. д.) представляют собой не что иное как тёмную сторону бога. На самом деле, именно бог посылает человеку смерть, и чем меньше человек знаком с этой тёмной стороной бога, тем более негативный опыт он при этом переживёт. Но в религиях жизнь и смерть обычно являются частью одной и той же божественной тайны, разгадка которой выходит за пределы человеческого существования. Персонифицированная смерть или «другой», который приходит, чтобы забрать жизнь, также иногда появляется в снах как доброжелательная фигура.[19] Так, у одного из моих анализандов в возрасте пятидесяти пяти лет был следующий сон:

Он шёл по полю. Небо было покрыто тучами, и атмосфера была мрачной. Внезапно в небе, между облаками появился просвет, и оттуда на сновидца смотрела красивая и обнажённая молодая женщина. Он пережил неописуемое чувство любви и счастья.