Мария-Луиза фон Франц - О снах и о смерти

Таким образом, в свете алхимической традиции, красный камень во сне больного раком пациента представляет собой не что иное как видение воскресения тела (или lapisquiresistitigni). Это объясняет, почему сновидец почувствовал такое сильное удовлетворение, когда обнаружил, что камень даже не почернел, т. к. огонь совсем его не затронул.

Дж. Хампе описывает потусторонний опыт умирающего человека, который вместе со своим отцом наслаждается великолепным пейзажем:

Я нашёл большой камень и перевернул его; он оказался невесомым. На его обратной стороне было много горных кристаллов невероятной красоты. Их конфигурация по форме напоминала собор. Глядя на это зрелище, я чувствовал себя счастливым.[6]

Кажется, этот камень всегда представляет большую важность для того, кто сталкивается с таким опытом, но до сих пор не очень ясно, как же он связан с предсмертным опытом. Позже я ещё вернусь к этому вопросу.

В христианской традиции, как известно, царство мёртвых описывается как «огненное», т. е. как огонь ада или очищающий огонь. Идея очищающего огня появилась в учении католиков после двенадцатого века.[7] Но всё же у ранних Отцов Церкви мы можем найти смутные представления о пребывании души в некой промежуточной области до наступления Страшного Суда. Орфики, пифагорейцы, платоники и, особенно, египетское искусство оказали немалое влияние на эти понятия, в то время как ветхозаветная Преисподняя, тёмное глинистое место, не сыграла такой большой роли в их формировании. Огненный загробный мир упоминается в книге Еноха (первый-второй века до н. э.), что указывает на влияния Египта.[8] И в «Апокалипсисе Ездры» [9] этот потусторонний мир, в отличие от Рая, называется Огнём Геенны.[10]Христианский догмат веры считался основным базисом для утверждения существования огненного чистилища. Апостол Павел утверждал, что Иисус Христос дал нам фундамент, от которого каждый из нас может отталкиваться в своей внутренней работе:

Теперь каждый человек совершает свою работу, опираясь на этот фундамент из золота, серебра и драгоценных камней. Ко Дню Великого Суда будет ясно, какая работа была совершена, поскольку она подвергнется испытанию огнём. Разве вы не знаете, что каждый из вас — это храм божий, и в каждом из нас живёт Его дух?

Здесь огонь «проверяет» работу человека и отделяет эфемерное от вечного. Этот огонь либо «наказывает» (в случае попадения в ад), либо долго чистит или проверяет (в чистилище), а, точнее сказать, дифференцирует, разделяет.[11] Такое чистилище является пограничным состоянием, которое сначала описывалось не столько как огненное, сколько как водное место для отдыха, восстановления сил и возрождения, перерождения.[12] Климент Александрийский (умер до 215) и Ориген (умер в 253 или 254) были ранними сторонниками идеи чистилища.[13] Для Оригена ад представлял собой лишь временное место ограниченного наказания; он отвергал идею вечного проклятия. Но чистилище служило лишь для того, чтобы очистить душу, и души знали о существовании лучшей альтернативы. Чистилище — наказание только для тех, кто не может учиться.[14] Св. Августин впервые высказал идею, что находящимся в чистилище умершим можно помочь, если молиться за них.[15] Климент Александрийский более подробно развернул стоящую внимания идею того, что этот огонь послан Богом или Христом и представляет собой форму крещения.[16] Для одних он — наказание, для других — путь к святости. В конечном итоге этот огонь не уничтожает, как грубый материальный огонь, а начинает струиться сквозь душу того, кто через него прошёл, как тонкий духовный огонь.[17] Эта идея Климента очень напоминает современное психологическое понимание огненного символизма потустороннего мира.

Рис. 9: «Огненное озеро» с каменными мумиями, из которого возникают головы бородатых богов

Христианские идеи отсылают нас к древнему египетскому символизму, в котором они предстают в своей первоначальной и примитивной яркости. В египетском мире мёртвых есть огненное озеро или огненная дыра (это место также называют «огненным островом»), где находится огненная вода. Осирис дышит через это отверстие.[18] Бог Солнца Ра сообщает мёртвым об этом озере следующее: «Это озеро принадлежит Вам, но его жар не вредит Вам и Вашему мёртвому телу».[19] Только злых людей пытали этим огнём и сжигали в нём [20], т. к. эта огненная вода «испытывает» всё, что попадает в неё.

С психологической точки зрения, конечно, огонь не стоит понимать буквально. Он использовался древними алхимиками как символ, т. к. они сравнивали его с его противоположностью, водой, очевидно, понимая под ним мистический огонь или символ психической энергии. Этот огонь символизировал всё, что проявляется в психике как влечения, желания, проявления воли, аффекты, направление внимание, способность совершать определённую работу и т. д. в высокой степени интенсивности.[21]

С исторической точки зрения, наше понимание физической и психической энергии выросло из таких понятий, как мана, мулунгу, оренда, ваканда, маниту и т. д., т. е. тех понятий, которые использовал примитивный человек для понимания и характеристики всего, что было для него жутким, очень мощным, творческим, чрезвычайно интенсивным и священным, как молния, определённые растения и животные, проецируемая на вождя личность и т. д. В этих примитивных концепциях мы видим, что тогда психическая и физическая энергия ещё не были разделены. Только после длительного процесса исторического развития было достигнуто современное понимание психической энергии [22]. Идея Гераклита об огне-логосе отсылает нас к похожей идее изначального огня: «Так повелел универсум (космос), равный ко всем и одинаковый для всех, а не созданный богами или человеком. Вечный огонь был и будет вспыхивать и угасать всегда».[23] В философии стоиков этот концепт развивался из идеи огненного духа (пневмы), который наполнен духовностью и пронизывает ей вселенную. В античной и средневековой алхимии эта древняя идея продолжила своё существование в образе Меркурия, изначального мистического огня или духа жизни, который проявляется во всём сущем или творит дух природы.[24] Этот огненный дух стал основой так называемой флогистонной теории в ранней химии, из которой затем, как показал Самбурский, выросла современная идея поля.[25]

В противовес количественно измеримой физической энергии, психическая энергия в большей степени качественный характер. Юнг акцентировал на этом внимание, приводя термин психическая интенсивность, которая может быть воспринята только через чувства или переживания. Хотя, он подчёркивал: