Виктор Матинов - Моя Родовая книга

Сейчас я дам вам воду, созданную мною ночью. И сделаю я это для того, чтоб поняли вы, люди, что обладаю силою, способной вам, своей стране вернуть покой и счастье. Но не ослушаюсь Отца, и по Его же воле я дам вам воду раз один. То рукотворная вода, она вас освежит немного, напоит, но семенам не даст возможности расти».

Поднял он руки вверх, промолвил тихо слово. И вот с небес посыпалась вся белая и как бы невесомая крупа. Ее ловили человеческие руки, к устам иссохшим подносили, и утоляла та крупа не только жажду, но и голод. На том наречии людском «рука» звучала словом «манна». С небес та сыпалась крупа. Вот так в людскую жизнь вошла легенда о небесной манне.

И вновь в поход отправились герои, за Моисеем следуя на шаг ни отставая. И шествие то длилось две недели. Пески сменяли скалы, жара была невыносима. И вновь вопрос воды тревожил всех людей. Когда же стало вовсе нестерпимо, в особенности для детей, которых уж и так несли родители, меняя очередность, то от лица всех остальных к пророку обратились несколько людей:

«Мы знаем, что ответишь ты, мудрец, коль на лишенья жаловаться мы сейчас бы стали. Но неужели есть ответ на то, что мучаются наши дети без причины. Нам кажется, что у тебя, мудрец, едва ль найдется объяснение бессмысленного действа убиения людей. Тебе мы верим и понять стремимся, чего же хочет чрез тебя Отец».

«Я верю вам не меньше, чем верите мне все вы. И лучше б вся Земля сгорела бы в огне, чем мне участвовать в деяниях подобных. Но лишь начало видите сейчас, и продолженье будет хуже. Единственное, что прошу у вас — терпенья, мужества и воли.

А сейчас экзамен первый предстоит всем вам на испытание себя. Прошу собраться всех вокруг меня и передайте мне овечек пару».

Овечек годовалых к Моисею подвели. Вокруг него столпились люди. Смотрел на небо Моисей, как бы черпая Божью силу, и вдруг, взгляд грозный устремив на всех собравшихся, он громко произнес:

«Хотите пить и есть вы, люди? Что ж. Вот вам вода и пища — видите овцу? Напейтесь крови и наешьтесь мяса. Кто первый, кто второй? Смелее».

В остолбенении смотрели люди на пророка. Впервые мысль угнаться не могла за этими ужасными словами. Представь, мой сын, никто и никого не поедал. Ни капли не пролилось крови. И вдруг — пить кровь и мясо есть. Представь, что ощутили люди. К примеру, предложили бы тебе навоз поесть или с канализации попить бы воду. Что ощутил бы ты? Но слабый я привел пример тебе. Ведь даже сделав это, ты не нарушил бы чужую жизнь. Но нужно ведь убить овцу, чтобы насытиться или напиться крови. Почувствуй, сын, что должен испытать, к примеру, ангел Божий, когда б его к убийству призывали. А люди те ведь об убийстве даже не слыхали. Угроза жизни не существовала вовсе. Не только человеческой, но и животной. С растениями люди сообщались как с братьями своими. И даже по траве с почтением ходили. А тут — убить овцу. Немыслимое дело. Никто не сделал шаг вперед, никто не мог нарушить жизнь другого.

Молчанье долго продолжалось, всё ждал реакции людей мудрец, вокруг поглядывая строго. Потом, не говоря ни слова, он отпустил овец и молча зашагал вперед. И шли за ним понуро люди, уже не как герои. Впервые зародилось в их душе тяжелое сомненье. Пока что неосознанно подумалось им вдруг: а не сошел ли Моисей с ума, и не погибель ли несет он им в пустыне?

Прошло два дня. И жажда становилась нестерпимой, и голод одолел выносливых людей. И начинали люди потихоньку есть, детей кормить запасами семян, что в их мешочках сохранялись. Не видели они тем семенам благого примененья и ели молча их, о родине мечтая.

Прошло еще три дня. Остановились люди, сели. Жара сломила многих. Без воды иссохли губы, всё внутри горело, а разум был как в дымке невесомой. Запасы были съедены давно, и не осталось уж семян. И если бы сторонний наблюдатель мог видеть и сравнить всех тех людей, когда они из дома выходили, вот с этими иссохшими людьми, он ужаснулся бы, невольно сомневаясь, — не мертвецы ли перед ним?

Обвел их взглядом Моисей суровым. Он снова взял овец, и повторилась беспрецедентная, по сути, сцена. Прошла минута, две, прошли все десять. Стал Моисей расхваливать живительность крови и вкус живого мяса. Он красочно и долго говорил, и вдруг свершилось то, чего он ждал. Внезапно из толпы к нему поспешно подбежал семнадцатилетний паренёк. Не говоря ни слова, он схватил овцу, и стон пронесся средь людской толпы. Потоки крови окрасили его уста, он рвал овцу зубами, как в помешательстве, глотая плоть живую.

Сегодня знают все, что заразителен дурной пример. С плачем, воплем другой вдруг подскочил к овце мальчишка. За ним последовали двое чуть постарше. И, наконец, ещё двоих заставила нужда смириться. И вшестером они овцу глодали и пили кровь, нисколько не страдая. И только Моисей на них смотрел каким-то странным взглядом, и было впечатление такое, что он зрит будущность всей жизни на Земле, на шестерых тех глядя.

Когда закончилась вся эта вакханалья, и от овцы лишь косточки остались, тогда промолвил, наконец, пророк, к поникшим людям обращаясь:

«Вы видите вот этих молодцов. Они проверку все прошли успешно. Запомните их, люди, навсегда. Они, их дети и потомки руководить отныне будут на Земле всем человечеством. И ведь не их беда, что им придется на плечах своих нести безумье всех людей и горе. Они сейчас при вас не съели, не вкусили, они сожрали заживо овцу, что предложил я им в неволе. Отныне и вовеки все люди на земле их будут звать жрецами. В определенный мною день шесть человек по званию жрецы все вместе собираться будут снова. И будут повторять осознанно уже вот этот ритуал, сжирая годовалую овцу живую. Но это в будущем, пока я говорю вам, люди, если не хотите от голода и жажды умереть, огонь, что дам, вы разожгите, зажарьте мясо на костре и пейте кровь, как воду. Я знаю, что не каждая рука сумеет совершить заклание живого, и, вот, постановляю я от имени Отца, что каждая овца, почувствовав, что вы убить ее хотите, сама падет пред вами на колени и как бы вас попросит об убийстве. И если в жертву я принёс пред человечеством весь ваш народ, то будет средь животных жертвою овца. С неё убийство началось и ею же закончится убийство».

С этими словами направил посох Моисей на камень, и загорелся камень тот. И медленно к огню полуживые люди подходили и поджигали кустики колючек. И падали овечки перед ними на колени, и совершалось массово убийство.

Насытились, напились люди. Мертвецкий сон их одолел, и спали двое суток отравленные мясом люди. А в это время к себе призвал в укромное за камнем место всех шестерых премудрый Моисей. И говорил он долго с ними шестерыми. И говорил им так:

«Вас будет шестеро всегда. Один верховным будет среди вас. Верховный жрец советуется с остальными, но принимает важное конечное решенье. Верховного жреца вы выберите сами. И каждому из вас я в управление дам одну шестую часть от всей Земли. Примерно континент. Лишь вам, затем потомкам вашим открыта будет тайна разрушенья. Что видите сейчас пред вами будет вечно, пока экзамен будет человечество держать. Никто и никогда не должен тайну постигать жреца. Вы будете наделены особым свойством человечеству внушать всё, что уводит человечество от Бога, от истин всех Его и пониманья бытия. И если кто до истин доберётся своим умом, иль чувством, иль душой, захочет рассказать о них до срока людям, вы объявить его лгуном должны пред всеми и даже травлю учинить ему должны, убийство.