Александр Асов - Звезды древней Руси

И открыл Садко в этот час окно. И увидел Солнышко Красное, и увидел гору Святую, в кою Святогор обернулся, а над нею — башню Стожар. И поплыл Садко ко Святой горе. Тут корабль остановился, к круту бережку притулился.

И у той горы перед ними выходил из морюшка Велес. Он предстал великим драконом — семиглавым и златопёрым. Две главы огонь извергали: Огнебог Семаргл, Финист Огненный. Три главы извергали воду: Валья, Вритья и Змей Поддонный. Синим светом глава сияла — та, что лик Асилы являла, и горел Солнцем Красным у Рамны лик. Велес мудрый был семилик.

И попадали ниц пред богом Ван, Садко и все Святогоричи. Плакали они и стенали, гибель близких все поминали, и великого Цареграда, и Алтынского государства, и всего Святогорова царства.

Но изрёк Семиглавый Велес:

— Перед Вышним вы согрешили! Макошь-матушку вы не чтили! Вам дала Вечерница зелье грёз, вы же это зелье варили! Как прекрасен сей маков цвет, но сгубил он весь белый свет!

И ещё изрёк мудрый Велес:

— Я возьму с собою Плеянок в землю новую и святую, где за речкою Беловодной сотворю я сам Беловодье. Будет град там стоять на семи холмах, на семидесяти верстах. Будет в нём Семиверхий замок, поселю я там всех Плеянок. Пусть во сне своём зачарованном будут здесь они почивать. А когда восстанут от сна, в Беловодье придёт весна, станут вилушки те — Стожарницы и Остожницы, Святоярицы. Вам же дам я такой совет — заселяйте весь белый свет!

И Садко пустил чёрна ворона, чтобы землю тот отыскал, только он её не видал. Он пустил тогда быстру ласточку — и ни с чем она возвратилась, и едва с дороги не сбилась. Он пустил тогда сиза голубя — голубь полетел на восток и принёс маслины листок.

И сошли тогда Святогоричи вниз на Землю-мать со Святой горы, славя Вышнего Всевеликого, также Велеса Семиликого.

И теперь все Ильмерушке славу поют, Святогору, Плеяне с Велесом, Вана и Садко поминают. И Всевышнего прославляют!

— Расскажи, Алконост, птица светлая , об Эвлинушке Святогорке, как она укололась веретеном и в волшебном сне упокоилась …

— Той великой тайны я не утаю , — всё, что ведаю, пропою …

Как во тех горах, в Святогорье, жил великий царь Святогор со супругой милой Плеянок). И родились у Святогора и младой Плеянушки Суревны шесть пленительных вил Плеянок, а седьмой — сама Эвелина.

И прекрасней её в целом свете нет, щёчки у неё будто маков цвет, очи ясные как огонь горят, звёзды частые над челом блестят, по златым власам рассыпаются, словно скатный жемчуг катаются.

И тогда Святогор со Плеяною созывали пир на весь мир, чтоб слава пошла о рождении девы, Звёздной чудной той королевы. Чтобы славу ту разнесли да по всем пределам земли, — как от краюшка и до края, и от моря до синя моря!

И призвали они дорогих гостей да со всех краёв-волостей. И призвали Зарю-Зареницу и Вечерницу-волховницу, Раду со Уряною-девой, Живу с Лелею и Мареной. Семь великих вил призывали, чтобы дочку они привечали, и от вил-волшебниц прелестных дали семь сокровищ чудесных, что нельзя обрести за злато, как бы ни были вы богаты!

И когда Святогор со Плеяною самовил на пир пригласили, и в сей день Рождества Эвелины пламя жаркое разводили, чтобы было им приготовлено то богатое угощение, жертва, треба и приношение. Свитени везде зажигали, злату трапезу собирали. Их вели к столам белодубовым, перед вилами становили золотые блюда с едою, золотые кубки с сурьёю.

Только Макошь — Судьбы Повелительницу — вызвать Святогор позабыл и ко требе не пригласил. Та богиня Макошь уж много лет не являлась на белый свет, во дворце своём она скрылась, на замки-засовы закрылась, нить судьбы она там пряла и ткань жизни нашей ткала.

Только все дорогие гости, все великие самовилы за столы дубовые сели, приступить к еде не успели, как на пир сей Макошь явилась и за стол незваной садилась. И была она в страшном гневе, коль в неё перестали верить и на пир её не позвали, приглашения не прислали!

И когда гостей обносили, пред богинею становили не златую чашу с сурьёю, а простую чашу с водою! И тогда великая Макошь эту требу не принимала и проклятия зашептала.

А Вечерница, дочь Зари, — услыхала, как Макошь-вила те проклятья произносила. И решила невидимой быть, чтоб за Макошью уследить.

Затем к колыбели Эвлинушки пригласили великих вил. Подходили те самовилы и дары свои приносили.

И Заря-Зареница тогда пожелала, чтоб Эвлинка прекрасною стала, и дала ей платок и златой перстёнек самого бога Хорса Суряного.

Рада деве дала два златых крыла, чтоб она всем радость несла. А Уряна — уменье играть, и петь, и великое разуметь. Жива-вилушка пожелала, чтоб с ней рядом всё расцветало, а Марена — силу дракона заключила в её крови, Леля дала алую розу, предрекла ей счастье в любви.

А седьмой к колыбели Эвлинки Макошь-матушка подошла и такую речь прорекла:

— Не дожить тебе, дева красная, даже до шестнадцати лет — хочешь этого или нет. Так тебе судьбою назначено — уколоться веретеном. Будет это веретено всё обмазано лютым ядом — и от этого ты умрёшь и глаза навеки сомкнёшь!

Прорекла проклятие Макошь, а сказав, захохотала и в единый миг пропала. И тогда пред Святогором и поникшею Пленной вдруг Вечерница явилась и пред ними поклонилась.

— Не горюйте, не печальтесь! Не смиряйтеся с судьбою! Быть Эвлинушке живою! Правда, я не так сильна, как богиня Макошь, чтоб проклятье отменить и судьбу предотвратить. Ведь у Макоши-самовилы крутится веретено — вся Вселенная оно! И на нём не просто нить вьётся! Это нашей жизни пульс бьётся! И уколется Эвелина, такова её судьбина! Только дева не умрёт, а уснёт… Много сотен лет во сне проведёт. Там, где яд, и там, где смерти мрак, — зелье сна оставит мой мак!..

И тогда во царстве Плеяны непогодушка разыгралась и Вечерница разгулялась. А над ней летал Чёрный Ворон.

Спрашивала вила Вечерница:

— Ой ты, Ворон Чёрный, мой слуга проворный! Ты скажи, что делать и как?

И прокаркал Ворон Вечернице:

— Ты посей в горах алый мак!

И пропела вила Вечерница:

— Сею-вею, посеваю!

С Рождеством всех поздравляю!

Сею-вею по горам — алый мак!

По широким по долам — алый мак!

Вот так и так сею мак!

Как повадится на мак паренёк, и сорвёт он с поля каждый цветок.

Все цветочки он сорвёт, в сине морюшко швырнёт.

Вот так и так зашвырнёт!

Только те цветы вернёт сине море, принесёт цветы ко бережку вскоре, ко крутым тем берегам, да ко жёлтым тем пескам, ко высоким ко горам!

Как гулял по тем горам Белый конь, бил по Камню — высекал он огонь.

Бил копытами три дня,