Джон Ури Ллойд - Этидорпа, или край Земли

В мольбе он поднял свои руки:

"Будь милосердна ко мне, Этидорпа, как я был бы к тебе, будь я на твоём месте, а ты на моём".

Затем он повернул лицо кверху и застыл в молчании, слушая.

"А, - наконец, пробормотал он, и как бы в ответ на голос, который я не мог уловить, голос, несущий его ушам ответ глубокого разочарования, сказал - ты истинно говоришь в видении, Этидорпа. Именно любовь порабощает человечество, любовь, которая командует, любовь, которая заманивает, и ты, Этидорпа, есть душа её. Воистину, если бы не было Этидорпы, не было бы слёз на Земле, а только одни холодные, пустые слёзы боли. Ни оплакивающих людей, ни печальных расставаний, ни рыданий матерей, преклонивших колени с обращёнными вверх лицами, ни насаждений лавра и розы на священных могилах. Не было бы дитяти любви, ни дома, ни могилы, ни печали, ни Запределья".

Он заколебался, упал на колени, молитвенно подняв сцеплённые руки, и как будто слушал тот далёкий голос. Затем он склонил свою голову и ответил:

"Да, ты права, Этидорпа. Хоть ты приносишь печаль смертным, но без тебя и этот дар печали более не сверкал бы. Ты всегда справедлива и мудра, Этидорпа. Любовь есть посев, а печаль - урожай, но этот урожай скорби для человека является богатейшим даром любви, золотым звеном, соединяющим духовную форму, прилетевшую к духу, увлечённому ещё землей. Не будь земной любви, не было бы и земной печали. Не будь оплакивания ушедших возлюбленных, то и душа человеческая навсегда похоронила бы под грязью брата своего. Тот, кто печалился и не извлёк из своего урока пользу, не пригоден для жизни. Тот же, кто обращает в лучшее своего учителя - печаль, тот стоит наиболее близко к человечеству и к Этидорпе. Та, которая испила до дна чашу печали, наилучше приспособлена для женской сферы жизни, конечной обители блаженства бессмертия. Я вернусь в твои владения, Этидорпа, и эта серебряная полоса скорбей, покрывшая сердце моё, идёт до Земли, до рая и обратно на Землю. В конце концов, она поведёт моих близких к сферам Запредельного - в дом Этидорпы".

Поднявшись и повернувшись ко мне, справляясь с эмоциями и игнорируя этот взрыв, сказал:

"Если время убедит Вас в том, что я рассказал правдивую историю, если в последующие годы Вы узнаете моё имя (мне запрещено его называть) и убедитесь в достоверности моей личности, пообещайте, что выполните просьбу Вашего непрошенного гостя".

"Я, безусловно, её выполню. А какая просьба?"

"Я оставил жену, маленького ребёнка, а также двухлетнее дитя, когда был забран, похищен тем способом, о котором правдиво написал. В моём последующем жизненном опыте я не смог их выкинуть из памяти. Я знаю, что по моей вине они потеряли меня и так будет, пока они не перейдут в духовную сферу, после чего мы снова встретимся в одном из великих домов Великого Запределья. Я прошу Вас узнать, если можно, живы ли мои дети или дети моих детей, в нужде ли они. Оставьте им содержательное письмо. А теперь - прощайте".

Он протянул свою руку, я схватил её, и как только сделал это, его форма стала неразборчивой и постепенно исчезла на моих глазах. Мои пальцы сжимали ладонь в пустоте, и с протянутой рукой я стоял один в комнате, держа загадочный манускрипт, на тыльной стороне которого я нашёл:

"Есть многое, друг Горацио, в небесах и на Земле, чего не снилось нашим мудрецам".

Эпилог

Глава 53

Письмо, сопровождавшее таинственный манускрипт

Минули назначенные тридцать лет, и, как мне было приказано, я, Ллевелин Друри, сейчас вскрываю печати и открываю конверт, сопровождающий таинственный пакет, оставшийся в моих руках, и читаю следующее:

"Перед Вами - эпилог к манускрипту, а также изображение Вашего непрошенного гостя "Я-Человек", которое Вам указано нанести на фронтиспис к книге.

Есть всё ещё люди, которые могут засвидетельствовать мою идентичность - взглянув только на это изображение, чтобы убедиться в подлинности заявлений, сделанных в манускрипте, поскольку на изображении нарисовано лицо того, с кем они были знакомы, когда он был молод. Они узнают, что сейчас он постарел. Не беспокойтесь о том, как будет воспринята книга, Вы не ответственны за те заявления, которые в ней сделаны. Заинтересованные люди, если они живы, не будут стремиться высказаться публично, а те, кто вмещает и может оценить, кто в состоянии понять уместность истин, содержащихся в книге, кто способен читать между строк и у кого есть ключ к разгадке, те, безусловно, будут хранить знание фактов, сокрытых в своих недрах, или же коварно противостоять им. Они в молчании или через нападки будут хранить в тайне от посторонних людей Братство и его связь с незадачливым автором. Они не осмелятся говорить.

Просмотрите все предложения. Если хотите, обеспечьте надёжность издательства и найдите другого человека для публикации книги, если Вы снимаете с себя ответственность. Но при корректуре текста книги никоим образом не изменяйте смысл предложений в манускрипте, сделайте его копию, и не принимайте никакого участия в обсуждениях, которые поднимутся среди людей в отношении их восприятия книги. Те, кто наилучшим образом проинформирован по некоторым вопросам, содержащихся в книге, будут, по-видимому, наименее всего заинтересованы книгой, а те, кто осознает эти истины во всей их полноте, будут упорно избегать их подтверждения. Научный энтузиаст, подобно Братству, к которому я принадлежу, если и найдёт эту книгу привлекательной, то будет создавать препятствия уму ищущего через критику или высмеивание из-за того, что в его книгах не отмечены многие из откровений манускрипта.

Вы можете свободно, используя свои собственные выражения, написать в качестве вступления историю Ваших взаимоотношений с автором, сохранив, тем не менее, если пожелаете, Вашу личность посредством добавления вступления к манускрипту, а в интерлюдиях - каждую подробность Ваших бесед и переживаний. Для освещения некоторых мест составьте иллюстрации, которые Вы и отобранный художник сочтете уместными. Не ставьте под сомнение целесообразность указания на всё то, что, как Вам известно, произошло. Пишите только одну правду, ибо даже если человечество не признает реальным всё то, что Вы и я испытали, необычные фазы жизненных явлений сами по себе открываются, и так или иначе человечество будет, несомненно, приведено на более высокий план. По мере того, как люди будут изучать некоторые моменты истории и ультранаучные проявления, на которые обращено их внимание в этом повествовании, таинственный занавес будет приподнят, и очевидность истин, содержащихся в таких подробностях, будет видна. Наконец, Вы должны затемнить те страницы манускрипта, которые можете выбрать, и сохранить в тайне первоначальный фрагмент текста. Не публикуйте другое издание до тех пор, пока не ознакомитесь со словами той его части, которая отсутствует" [3]