Рушель Блаво - Привлекаем деньги. Десять инструкций мастера

Закройте глаза и представьте себе, что вы в теплый, но не утомительно жаркий летний день решили прогуляться по прекрасному и тихому лесу. Хорошо даже, если это будет не день в строгом смысле, а раннее утро, когда назойливые насекомые, коими так богата, к сожалению, наша природа, еще спят и совсем не ожидают встретить вас на лесной тропинке. Волшебное время, волшебный лес, волшебная тропинка. Вы можете выйти из дома еще затемно. И лучше всего, если к лесу вы пойдете пешком. Это весной уместнее было добираться туда на электричке, а сейчас, когда на улице так тепло, лучше прогуляться. Дойти до лесной опушки и там увидеть эту зеленую и кажущуюся незыблемой стену из хвойных и лиственных пород деревьев. Но сначала пройдите полем. Пока вы шли до него, солнце уже показалось над горизонтом и разом стало светло во всем мире. Как же великолепно вдохнуть полной грудью воздух уже установившегося лета. А на поле колосится рожь – еще пока зеленая, ведь лето в самом разгаре. Но скоро уже она пожелтеет, пойдет в зерно. Впрочем, что сейчас об этом думать. Лучше просто идти туда, куда проложен путь, и любоваться растущими среди ржи васильками, ромашками и колокольчиками. Так дошли вы до лесной опушки. Весной здесь было сыро, от леса шел холод. Теперь только вечная лужа напоминает вам о том, что когда-то тут было много воды. Эта лужа никогда не высыхает до конца, потому и зовется вечной. Легко перепрыгиваете через нее, благо в середине лета сделать это совсем несложно, и вступаете в царство прекрасного июльского леса. Утро только настало, а потому в лесу тихо. Но только в летнем лесу в ранний час бывает так, что первые солнечные лучи будто прорываются сквозь листву деревьев, желая полностью прогнать ночной мрак, вытравить его из леса. И ночная прохлада постепенно сменяется изящным теплом. Возможно, что к полудню будет жара, но пока что в это даже не верится – кажется, что навсегда лес этот густой и немного грустный останется таким вот пристанищем прохлады. Почему лес грустный? А это от того, что в нем пока что тихо. Но тишина тут до поры до времени. Чуть только солнечные лучи начнут хозяйничать среди крон деревьев, так тут же проснутся пернатые обитатели доселе хмурого и даже немного угрюмого леса. Сначала робкий голосок какой-то маленькой птички покажет вам, что лес не бывает пуст даже тогда, когда кажется, что он опустел. Вскоре, почти сразу, к этому голоску присоединится второй, за ним третий, четвертый… И вот уже целый хор пташек заполняет собой пространство леса. И сразу же становится радостно, весело на душе. Сразу же лес пробуждается от печального сна своего и начинает жить такой жизнью, какой он в полной мере достоин. Великое счастье переполняет вашу душу. И каждая травинка в лесу, каждый листик, каждая иголочка готовы вторить вашему счастью, готовы вместе с птицами петь прекрасный гимн великолепному июльскому утру. И вы уже тоже готовы петь вместе с птицами, с деревьями, с травой. А солнце между тем поднимается все выше и выше. Даже в лесу становится заметно теплее. Пора, пожалуй что, идти домой. Не забудьте, уходя, поклониться лесу низко, поблагодарить его за такое волшебное утро.

Зовущие струны спешат созерцать пустоту этих сладостных нот. Кто-то молчит, сознавая величье прозрачного знака. Ты, Крамомутройдэнсва, могуч и прекрасен. И только тебя одного можно принять за величье прозрачного мира. В тех зеркалах еле еще перепутаны символы пасмурной ночи. Кто-то решил перейти пламя искр на самом краю тишины и пустого огня. Даже теперь по дороге бредущим давали иные названия, чтобы опять появилась возможность стремиться туда, где еще можно вершины принять за равнины. И подлинность света может легко проводить тишину в те мечты, после которых никто никого пожалеть не способен. Жалости нет и не будет. И только величье твое, прекрасный Крамомутройдэнсва, может направить пути все туда, откуда пути эти некогда вышли, чтобы потом уже слиться со всеми озерами мира. Любой перелом будет назначен тогда, когда многое станет заметно. Тогда эти сны превратятся во что-то такое, чему и предел не положен окажется. Сотканным сном слегка оборвется желанье понять этой радуги сущность. Тут кто-то слегка перепутает запахи, выйдя на воздух из светлой зари. В тишине многое будет казаться немного иным. В этих символах неба так много будет такого, что можно считать переделанным скрежетом новых удач. Кто-то легко перейдет по дороге туда, где иллюзии становятся правдою жизни. Кто-то захочет пройти этот путь как можно скорей. Ты, Крамомутройдэнсва, окажешься главным на этом пути. Кто-то сделает мир этот ярче и несколько более печальным. Светлой печали достаточно выпытать снег у души. Кто-то молчать не способен. Тайна, какая-то тайна может тут сделать чуть больше, чем жизнь. Войти на пути может здесь тот, кто стоял у пути хоть когда-то. Кто-то уверенно движется к знакам больших перемен. Кто-то решенье принять не готов. Кто-то видит рассветы. А кто-то у стены продолжает просить и чего-то еще обещает при этом. За схемой опять будет нетрудно понять тишины этой сонное море, что расплескалось под грудою новых пределов. Теперь уже сон станет каким-то таким, что непросто его прочитать. Чья-то боль, чья-то песня печали. Нет, этого больше не сможешь ты никогда допустить, славный в веках Крамомутройдэнсва. От тебя все зависит в извилинах мира. Никто пожелать бы не мог даже большего счастья, чем выдано людям, собравшимся нынче у самого этого света костра. Как-то сразу кто-то молчащий спешил по дороге уйти чуть подальше от сумерек. Каждого дня было достаточно, чтобы начать продолженье иллюзий. Слова утверждали обратное. Фразы все так же чего-то желали понять. Пустота оказалась какой-то живой среди тишины этой яркой и очень прозрачной. Тут сделаны были в пустынное прошлое нервов излишних шаги. Искали присутствия духа в судьбе, отвечали на все те вопросы, что заданы были тебе, Крамомутройдэнсва. А путь все так же ломался под горстью запущенных стрел. Кто-то ждал с удивленьем, когда же случится все то, что случиться должно. Никто не желал уходить. Почему-то болезненно очень давались уроки твои, о великий учитель Крамомутройдэнсва. Не знает никто, как случилось, что верх оказался подвержен сомненьям? Почему оказалось, что вкусы зари так прелестны вдруг сделались? Вечность сама по себе означает так много, что от вечности смысла уйти не бывает уже никакого. И только останется счастье.

Закройте глаза и представьте, что вам предстоит прогулка в осенний лес. На этот раз лето в наших краях задержалось, загостилось. Так бывает не часто здесь, но нынче все так прекрасно, так неожиданно. И так хорошо, что в этом году так долго стоят эти погоды, столь редкостные, но столь при этом волшебные. Для прогулки в осеннем лесу просыпаться рано не стоит, ведь в ночи уже хорошо заметны заморозки. Но все же с рассветом стоит сесть в электричку, как это было весной, и неспешным ходом ее в полной мере насладиться, глядя за окно. А там пускай сменяют друг друга осенние пейзажи. Вот поле, на котором уже все убрано и только чернеет земля – отдыхает и ждет, когда укроет ее первый снег. Попадаются перелески, на которых сливаются золото и багрянец. А тут деревенька. Хозяйки с утра уже топят печи в избах, а какой-то мужичок таскает воду в свою черную баню – тоже, знать, решил протопить и помыться в конце рабочей недели. Радостное чувство не покидает вас от лицезренья этой сельской идиллии. На лугу еще не вся трава сошла, а потому молоденький пастушок выгнал нынче на пастбище коз и овец. Как смиренны эти тихие животные, как послушны пастырю своему! И тишина разлита в природе. Даже стук колес электрички не способен эту тишину разрушить. Напротив, этот стук становится частью тишины, сливается с ней, как кажется, навечно. А вот и ваш полустанок. Возможно, тот же самый, что принимал вашу весеннюю прогулку в лес, но, возможно, и совсем другой – как вам нравится. Здесь все и всегда только так, как вам действительно нравится. Вы выходите из вагона. Туман ночной уже рассеялся, а потому вокруг видно все очень и очень далеко.