Алексей Менялов - Смотрите, смотрите внимательно, о волки!

Проще говоря, достаточно опрашивать людей об отношении их к Сталину и уточнить те профессии, которые составляют их жизненный опыт, — и можно выявить всю Воргу, все ступени посвящения.

С помощью опросов можно выяснить даже апостолов — священных животных.

Лабытнанги. Это на Оби, сразу за Полярным кругом. Уральский филиал Академии наук. Зелёная Гора. Меня туда пустили пожить в пустующий отсек. Бесплатно. Спасибо огромное директору-немцу (русскому), фамилию, увы, запамятовал. Сотрудников филиала демократы разогнали, но четверо всё-таки остались. Восьмиквартирник на территории филиала. Через деревянную стенку два кандидата наук — один преклоняется перед Сталиным, а другой — его ненавидит. У обоих дед с бабкой из репрессированных, потому и в Лабытнанги прижились. Всё у них одинаковое, даже должности — заместители директора. Оба — орнитологи. Но ненавидящий Сталина изучает мелких пичуг, а способный оценить Сталина — соколов.

Вот вам и явление на Ворге сокола.

Хотя я о соколе узнал совсем из другого источника. Их много этих источников. Начните разгонять тьму из «мёртвых пространств» — и увидите.

Это я так, к слову. Афанасий Черных был охотником, соколы тогда у Сольвычегодска были, мог наблюдать. А у лабытнангского «сокольника» фамилия — Пасхальный.

В очередную поездку в Сольвычегодск удалось обнаружить такие сведения — совершенно удивительные, — которые позволяют утверждать, что во время Сольвычегодской ссылки Сталина в деревне Пожарище собрался Совет волхвов разных народов— в связи и по поводу Рубки, тогда ещё не Сталина, а Кобы.

А если не волхвов, которые ещё в «пустыне», то знающих слово . Слово «волхв» употребляю исключительно для простоты и краткости.

Совет знающих слово .

Конспирацию волхвы смогли соблюсти мастерски: из цивилизованных этого Совета не заметил никто. Ни царские жандармы, обязанностью которых было следить за Сталиным. Ни попы, которым шло специальное финансирование по линии Стефано-Прокопьевского «просветительского» братства, специально утверждённого для удушения Культа Девы. Ни музейщики всего советского периода — хотя дети свидетелей живы и помнят поведанные им детали.

Обнаружить мне удалось сведения о пятерых участниках Совета. Шестого предполагаю — вернее, уверен, что он присутствовал, не мог не присутствовать. Есть намёк, что были и ещё участники, но кто, я пока не знаю.

Итак, первый— это сам тридцатилетний Сталин, тогда ещё Коба. Участники Совета называли его Рубка , Великий Посвящённый. Да и сам Сталин знал, что он — Предречённый .

Второй— Афанасий Черных, дворяк, пришёл неизвестно откуда, и вообще фамилия его не Черных. (Дворяком в Архангельской области называют человека, который, женившись, перешёл жить в дом жены; при желании он принимал фамилию жены.) Что интересно, прошлое Афанасия Черных, по воспоминаниям, было для разговоров запрещённой темой.

Третий— купец Некрасов. В книге «Сталин: культ Девы» я подробно показал, что продолжительные отлучки Сталина из Сольвычегодска, для политссыльного совершенно невозможные, могут быть объяснены только тем, что жандармы получали взятки. К тому же, Сталин в Сольвычегодске жил явно не на 7 рублей 40 копеек, которые выплачивали ему на содержание жандармы — сани до Пожарищ, шуба, казино, платная библиотека…

Средства шли явно не от большевистской партии или какой иной организации, с которыми соприкасался Сталин: несколькими годами позже Сталин в письмах чуть ли не криком кричал, умоляя выслать в Курейку хоть немного денег на еду. Если получил тогда, то какие-то крохи. В Курейке Сталин попросту голодал. Сами понимаете, не до казино (если б оно там было). Весь срок кричал. А ведь ко времени Туруханской ссылки Сталин в партии занимал более высокое положение, чем перед ссылкой в Сольвычегодск.

Шуба, сани и отлучки предполагают, что некий купец не жалел на Сталина денег. И этот купец был третьим (кроме самого Рубки и двухметрового чеченца-охранника) во время поездок в Пожарища. И точно, уже на следующий день, после того как я привёз в Сольвычегодск экземпляры «Культа Девы», мне сообщили фамилию того «вычисленного» мной купца: Некрасов. У него две дочери: одна перебралась в Москву, другая — в Питер.

Ну и самое главное, чем в последний тур обогатился: Сталин с Некрасовым постоянно ходили вместе на охоту. Или, якобы, на охоту. Словом, брали ружья, входили в бескрайнюю Архангельскую тайгу — и исчезали из поля зрения.

Да, эта деталь об «охоте» очень впору. Она многое может означать, если знать, что Сталин после Сольвычегодска тут же начал учиться у апостолов — и в Нарыме, и в Курейке. А может, Сталин стал учиться уже в Сольвычегодске? Вместе с купцом? Или под его руководством? Получается, что и сам купец Некрасов значительный в духовном плане человек? Это подтверждается тем, что был вхож в простую крестьянскую избу Афанасия Черных — что возможно только для очень духовно значительного человека.

Были ли в те времена в окрестностях Сольвычегодска кречеты или нет, выяснить не удалось. А вот олени, которых сейчас нет, были. Многочисленные ныне лоси в районе Сольвычегодска появились в 1939 году — они бежали сюда от военных действий в Финляндии, после чего расплодились неимоверно. По какой-то причине после этого олени исчезли. Но и поныне старики помнят, что оленей в тех местах была прорва.

Четвёртыйучастник Совета — цыганский баро. Баро — это высший жрец цыган, это мастер, непременно кузнец, знает слово . Ничего общего с нынешним телевизионным образом бандита и разводящего цыганский баро не имеет. Цыгане, во все времена непревзойдённые кузнецы, на дальнем берегу Вычегды кочевали — это точно. Причём табор полевых цыган, по воспоминаниям, всегдаостанавливался у деревни Пожарища. Информаторы вспоминают, что жители Пожарищ делились с этими цыганами всем, о чем они просили. Предполагаю, что в Пожарищах цыганам и в голову не приходило нахальничать и просить чего-либо сверх острой нужды.

Речные капитаны — знатоки стихии Земли, кочующие цыганы — тоже. Было бы странно, если бы в такой духовной пустыне, как наша Земля, столь редкие специалисты не рвались бы встретиться друг с другом.

Теперь представьте: цыганский баро, так сказать, в Полярном исполнении (а это важная деталь и означает очень много), знает, что в Пожарища наведывается Предречённый , Рубка, Великий Посвящённый, пусть и будущий. Что цыганский баро сделает?

Правильно, он хоть в чистом поле рядом поселится, чтобы только на Предречённого посмотреть. А уж тем более ему как-то помочь. Подставить плечо. Но, уверен, баро был приглашён.