Евгений Колюжный - Славянские боги и ритуалы

Этот старинный заговор наговаривается на изображение (фотографию) человека, к которому тяготеет обратившийся человек. Говорить надо три раза, внимательно вглядываясь в глаза человека, изображенного на фотографии.

Господи, благослови. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Лягу, не благословясь; встану, не перекрестясь; выйду из избы не дверями, со двора не воротами, не на путь, не на дорогу. Пойду путем и дорогой, выйду в чистое поле, на край синего моря. В чистом поле, на краю синего моря поставлены три огненных печи: печь изращатая, печь железная и печь булатная. Во тех трех печах горят-разгораются, тают-растопляются дрова дубовые, дрова смолевые. Так бы горело-разгоралось и таяло-растоплялось ретиво сердце у раба Божия (имя) по рабе Божией (имя), чтобы не мог оный раб Божий (имя) без рабы Божией (имя) ни жить, ни быть, ни съесть, ни испить, ни часу счасовать, ни веку свековать, ни малой минуты миновать. Показалась бы раба Божия (имя) рабу Божию (имя) краше красного солнышка, светлее светлого месяца. И не мог бы раб Божий (имя) ни в квасе запить, ни в хлебе заесть, ни в жаркой бане намыться без рабы Божией (имя). Сох нул бы он и вянул день и ночь, и всякую пору, и всякий час, и всякую минуту, и во всяком месте. Тем моим словам ключ и замок, во веки веков. Аминь. Аминь. Аминь.

Говорить по три раза на три зори: утреннюю, вечернюю и утреннюю.

На море, на океане, на острове на Буяне лежит камень, на том камне сидит красная девка, раба Божия (имя), и прииде к ней раб Божий (имя) и говорит ей: «Ты меня не убойся, я прииде, твой товарищ, тебя соблазнить, чтобы тебе меня почитать и всегда на уме держать, в еже бы не заедать, и в питье бы не запивать, во сне бы не засыпать, в гульбе бы не загуливать; бросалась бы тоска в ночное окошко, в полуденное окошко, в денное окошко; казался бы я тебе краснее красного солнца и светлее светлого месяца, милее отца и матери, роду и племени, вольного света, разного цвета, что на свете цветет». Будь ты, мой приворот, крепче камня, крепче железа, отныне и до века. Аминь.

Плюнуть на руку и говорить на слюну, потом ударить неожиданно и легонько девицу или женщину против сердца; или же наговорить на еду или питье и дать ей выпить или съесть.

Встану я, раб Божий (имя), и пойду из избы не во двери, со двора не в ворота и пойду я не в восток, не в восточную сторону. Не в востоке, не в восточной стороне есть океан-море, на том океане-море лежит колода дубовая, на той на колоде, на той на дубовой, сидит Страх-Рах. Я этому Страху-Раху покорюсь и помолюсь: «Создай мне, Страх-Рах, семьдесят семь ветров, семьдесят семь вихорев; ветер полуденный, ветер полуночный, ветер суходушный, которые леса сушили, крошили темные леса, зелены травы, быстрые реки; и так бы сушилась, крушилась обо мне, о рабе Божием (имя) раба Божия (имя)».

И пойду я не в восток, не в восточную сторону, на зад нее крыльцо, в подымное окно, под гнилое бойное дерево, пройду не дорогой, а стороной, мышьей норой, собачьей тропой; идет мне навстречу рабу Божию (имя) раба Божия (имя), ударю ее по ретивому сердцу и распорю я ее белу грудь и напущу на нее тоску тоскущую, кручину кручинскую; едами бы она не заедала, питьем бы она не запивала, думой бы она не задумывала; и разойдись, тоска тоскущая, кручина кручинская, по ретивому сердцу, в становые жилы, в горячу кровь; запру я эту тоску тоскущую, кручину кручинскую ключами и замками; брошу я ключи и замки в океане-море. Есть в океане-море алатырь камень, под тем алатырем камнем стоит щука-калуга, ключи и замки подхватила; никто эту щуку-калугу не может изловить ни неводами, ни нережками, ни мелкими ловушками; и куда я ни пойду, куда я ни поеду, все бы она, раба Божия (имя), у окошка сидела, за мной, рабом Божиим (имя), за мной глядела и смотрела; и кто меня учил, и кто недоучил; будьте, слова, крепки и лепки накрепко; как моя слюна сохла, так бы она обо мне сохла.

Встану я, раб Божий (имя), пойду из дверей во двери, из дверей в ворота, в восточную сторону, на океан-море; на том море стоит остров, на том острове стоит столб, на этом столбу сидят семьдесят братьев; они куют стрелы булатныя целый день и ночь; скажу я им тихонько: «Дайте мне, семьдесят братьев, стрелу, которая всех пыльчее и легчее». Стрелю этою стрелою в рабу Божию, девицу (имя), в левую титьку, легкие и печень, чтобы она горевала и тосковала денно и ношно и полуношно, не заедала и не запивала. Заключаю замком крепким, и ключ в воду.

Читается на утренней заре, до восхода солнца, над чем-нибудь съестным, что после дается съесть девице.

Лягу я, раб Божий (имя), помолюся; встану, перекрестясь; умоюсь утренней росою, утрусь Господней пеленою; пойду из дверей в двери, из ворот в ворота, на чистое поле на океан-море. Там встретятся со мной четыре ангела; я тем ангелам покорюсь и поклонюсь. Вы же, четыре ангела, вырвите тоску-кручину из меня, раба Божия (имя), из моего тела белаго, из моих черных очей, из всех моих жил и составов и недугов, и вложите ту тоску-кручину в рабу Божию (имя), и в ее тело белое, и в ее черны очи, и во все ее жилы и составы и недуги; чтобы раба Божия (имя) тосковала по мне, рабу Божию (имя), и горевала, и во всей тоске пребывала, и никогда меня не забывала, ни на питье не запивала, ни на еже не заедала, и во сне не засыпала, и в беседе с добрыми людьми не заговаривала; ни на кого бы не взирала, ни на отца, ни на мать, ни на брата, ни на сестру, ни на дядю, ни на тетку, ни на соседа, ни на соседку; а взирала бы на одного раба Божьего меня (имя). Замкну замки замками, заключу ключи ключами, твердейшими словами.

Говорить в бане; наговаривать на пряник.

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас, аминь.

На море, на океане, на острове на Буяне, на реке Яр-дане, стояла гробница, в той гробнице лежала девица раба Божия (имя присушиваемой). Встань, пробудись, в цветное платье нарядись, бери кремень и огниво, зажигай свое сердце ретиво по рабу Божию (имя), и так зажигай крепко, и дайся по рабу Божию (имя) в тоску, в печаль, как удавшему в петле, так бы рабе Божией (имя) было тошно по рабу Божию (имя). Как утопше-му в море, так бы рабе Божией (имя) было тошно по рабу Божию (имя), как душа с телом расстается во веки, аминь. Утверждаю Иисусом Христом и Пресвятой Госпожей Богородицей, и всей небесной силой, во веки, аминь. Всегда, ныне и присно и во веки веков, аминь. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь. Отца – аминь, Сына – аминь, Святого Духа – аминь.

Жарко растопить баню. Нужно войти в нее, хорошенько вспотеть, вытереть пот чистой тряпицей и выжать тряпицу на пряник. Пряником угощают девицу, которую желают приворожить. Заговор же читается трижды, когда вытирается пот.

На море, на океане, на острове на Буяне стояло древо; на том древе сидело семьдесят, как одна, птица. Эти птицы щипали вети; эти вети бросали на землю; эти вети подбирали бесы и приносили к Сатане Сата-новичу. Уж ты худ бес! Кланяюсь я тебе и поклоняюсь, – ослужи мне службу и сделай дружбу: зажги сердце (имя) по мне (имя) и зажги все печенья и легкое и все 8 суставы по мне (имя), буди мое слово крепко, крепче трех булатов во веки!