Вейл Оуэн - Жизнь высших миров

Да, вы должны понимать, что, хотя Творение и едино, всё же дифференциация проникает достаточно далеко в высшие сферы небесного совершенства, а процесс унификации принимает формы, недоступные даже нашему воображению. Ведь и мы пока несовершенны; и когда смотрим вперед, чувствуем, как мало мы еще прошли с тех пор, когда отмеряли свое продвижение днями и ночами, по пути к небесным вершинам, уводящим в бесконечность — туда, где маятник Божьих часов ритмично отмеряет вечность за вечностью, а ритмы музыки сфер, исполняемой великим оркестром динамического Творения, сливаются в один гармоничный аккорд.

Это школа, где я постигаю пока самые азы науки, поднявшись всего на одну ступень выше подготовительного, дошкольного класса, который я закончил, когда достиг своей нынешней сферы и получил право жить в Храме. Те двое Ангелов закончили эту школу и уже взялись за высшее образование. И вы знаете, что теперь они возвращаются сюда как учителя и наставники, помогающие другим осилить дорогу, по которой некогда прошли сами.

Я давно хочу спросить вас, сэр: как их зовут?

Давно хотели спросить, но опасались, что я вас раскритикую, как в прошлый раз? Что ж, вы можете смело записать, что имен у них нет. Назовите их как хотите, сын мой, дабы мы могли узнавать их впредь по этим именам.

Пусть их зовут Марией и Иосиф.

Сын мой, боюсь, вы не совсем верно поняли аналогию этой сокровенной мистерии. Но я не возражаю. Более того, мне даже кажется, что эти два имени — единственные в земной традиции, хотя бы отчасти подходящие для них. И довольно об этом. Имеющий уши да слышит. Будем называть их так, как вы предложили: Мария и Иосиф. Вы ведь сами назвали их в такой последовательности — пусть так и будет. И заметьте, сын мой, что последовательность в данном случае важна.

Похоже, что передача имен, как и точная датировка своей прежней земной жизни, представляет для вас наибольшую сложность. Это замечали все, кто когда-либо принимал послания из ваших сфер. Почему так бывает, объясните.

Вы, похоже, смешиваете здесь два вопроса, не так ли, сын мой? Вы хотите спросить меня о воспринятых на Земле именах или о времени жизни на Земле?

И о том, и о другом.

Что ж, тогда начнем с земных имен. Некоторое время они сохраняются в памяти и после физической смерти. Но здесь люди получают новые имена, которые, в отличие от земных, сохраняются навсегда. Земные же, со временем, исчезают: постепенно изглаживаются из памяти и наконец забываются вовсе. Пока на Земле остаются родственники, перешедший на нашу сторону хорошо помнит свое земное имя; но когда все они оказываются здесь, имя начинает забываться. Затем — поколение за поколением — линия физического родства постепенно размывается, смешиваясь с чужой кровью, и, как следствие, ослабевает связь с Землей и живущими на ней потомками. Бывают, конечно, и исключения, но они крайне редки. Опять же, с течением время прежнее имя меняется — и в написании, и в произношении, пока в конце концов не становится совершенно иным. Но большинство земных имен забывается всё-таки потому, что интерес к земной жизни постепенно вытесняется новыми потребностями прогрессирующего духа и обилием ярких впечатлений, ожидающих его по эту сторону Завесы. Впрочем, даже забытое земное имя всегда можно восстановить в памяти, заглянув в хроники, но мало кто интересуется им настолько серьезно.

Трудности в воспоминаниях о времени жизни на Земле объясняются теми же самыми причинами: нам нет никакой необходимости вспоминать о ней, поскольку мы здесь смотрим, как правило, в будущее, а не в прошлое. По мере отступления на задний план воспоминаний о земной жизни и вытеснения их новыми событиями, наслаивающимися друг на друга в единой причинно-следственной цепи, становится всё труднее разглядеть в этой цепи одноединственное и к тому же весьма отдаленное звено, называемое земной жизнью. Вам — принимающим наши послания — легче задавать вопросы, чем нам — сосредоточенным на их передаче и потому не предрасположенным отвлекаться ни на какие посторонние разговоры — отвечать на них. Поверьте, это совсем не просто для нас, занятых другими делами и живущих не прошлым, но настоящим, — вдруг совершить резкий поворот и направить свой корабль вспять, в поисках того места, где о его нос разбилась одна маленькая волна, уже давно исчезнувшая с поверхности великого океана; тем более что корабль с тех пор успел уйти далеко вперед, и никто даже не пытался считать, сколько волн встретилось на его пути. Представьте себе, что каждая такая волна это целое столетие, и тогда вам, возможно, станет понятно, что я имею в виду.

Арнель

Пятница, 22 февраля 1918 г.

Вам и всем тем, кто пожелает понять разницу между жизнью в этих сферах и нормальными условиями жизни на Земле, необходимо сперва кое-что уяснить.

В данном случае мы говорим о рождении в этих сферах, распространяющемся на тех, кто приходит сюда из земной сферы, еще не имея собственной сложившейся личности. Эти дети приходят сюда спящими; и процесс их первого пробуждения здесь соответствует вашему земному рождению. Они никогда не дышали земным воздухом, никогда не видели света и не слышали звуков Земли. Короче говоря, ни одно из их земных чувств еще не использовалось для того, к чему его готовил естественный ход эволюции. И всё-таки структура органов этих чувств уже практически полностью оформилась. Их мозгу тоже пока не приходилось воспринимать и осмысливать посылаемые этими органам сигналы. Так что ребенок совершенно не обладает земным опытом, хотя потенциально все земные качества у него есть. Подобное состояние не распространяется на детей, которые успели родиться к земной жизни, пусть даже она длилась всего несколько минут или того меньше.

Следовательно, перед теми, кто берет на себя заботу об этих детях, встает немало проблем. Ибо, во-первых, им приходится воздействовать на органы чувств ребенка таким образом, чтобы был возможен их естественный прогресс; а во-вторых, заботиться о том, чтобы мозг ребенка получил все необходимые ему навыки. В случае с ребенком, который пробыл на Земле хотя бы несколько минут перед тем, как перешел на нашу сторону, связь между мозгом и органами чувств уже установлена и может быть использована для развития мыслительных способностей, зависящих от действия этих органов. Но у мертворожденного ребенка подобной связи нет, и нам приходится создавать ее здесь. Только когда эта задача будет решена, можно говорить о нормальном развитии ребенка — таком же, как у обычных детей.

Для ее решения применяются различные методы. В частности, используется существование связи между ребенком и его родителями и прежде всего — между ребенком и его матерью.