Наталья Степанова - Книга ответов на особый случай. Открой на любой странице

Чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, я стала говорить о посторонних вещах. Мы выпили еще по одной чашке чая, и она предложила мне посмотреть ее «смертное платье». Тогда мне стало понятно, что все мои старания пропали даром: отвлечь ее мне так и не удалось.

Когда подруга достала из шкафа то, что она приготовила себе на смерть, у меня перехватило дыхание. Много лет я проработала в московской комиссионке и видела всякие наряды. Иногда нам приносили такие вещи, что и английской королеве не стыдно было бы надеть, их мы обычно оставляли на складе, а потом продавали особым клиентам. Так что я видела много красивых платьев и научилась относиться к этому спокойно, но к тому платью, что показала мне подруга, я просто не могла остаться равнодушной. Ткань была такой нежной, что хотелось гладить ее вечно, и таинственно мерцала в свете электрической лампы. «Наверное, из такой ткани шили себе наряды царицы», – полушутя-полусерьезно подумала я. Не будет преувеличением сказать, что ничего подобного я раньше не видела.

Как и всякая женщина, я мысленно примерила этот наряд на себя и подумала: вот бы мне это платье! Фигура у меня была хорошая, несмотря на возраст, и платье должно было бы сидеть на мне идеально.

В тон этому платью были и туфли, кстати, тоже моего размера.

Не удержавшись, я спросила ее:

– А если не умрешь, продашь мне это платье, я тебе хорошо заплачу?

В ответ она покачала головой:

– Нет, подружка, ты разве не знаешь, что есть примета: смертное не надевают, иначе сами рано отправятся на тот свет.

На этом наш разговор закончился. Где-то через час раздался звонок в дверь – принесли телеграмму. В ней говорилось, что на следующий день, в два часа дня, приезжает сын моей подруги. Тот самый сын, который не подавал о себе весточки целых двенадцать лет. Стоя с телеграммой, моя подруга растерянно повторяла, что ее сон начинает сбываться. Я постаралась ее успокоить, но она словно не слышала меня.

Кое-как мне удалось уговорить ее пойти к себе и немного поспать.

Она пожелала мне спокойной ночи, и это были ее последние слова.

Утром я обнаружила подругу лежавшей в своей постели с широко открытым ртом. Глаза ее смотрели прямо на меня. От страха мне стало нехорошо, и я кинулась в ванную. Там я задумалась: а от чего, интересно, умерла моя подруга? И решила, что лучше тихо уехать, не привлекая к себе излишнего внимания. А то мало ли что, оправдывайся потом перед милицией. До этого трагического случая я гостила у нее всего пару дней, а так как ее домик стоял на отшибе, соседи еще не знали, что я снова приехала в гости.

Но прежде чем уйти, я забрала ее «смертный наряд» вместе с туфлями и заранее приготовленным украшением. В том же шкафу, из которого я доставала платье, я обнаружила и деньги, их я тоже забрала с собой. Видите, Наталья Ивановна, я все честно рассказываю и очень надеюсь, что тем самым не настрою Вас против себя. Но врать Вам я не смею.

Не успела я доехать до дому, как во сне ко мне начала являться моя покойная подруга. Она ходила вокруг меня голая и тихим голосом укоряла за то, что я совершила.

Мне бы тут образумиться и вспомнить, что ее-то сон был вещим, после чего сразу же отправить украденное назад бандеролью. Поступи я так, может быть, и не заболела бы я той ужасной болезнью, последствия которой вы видите. Еще не прошло и полгода, как я украла одежду у покойницы, а я уже собираюсь вслед за ней.

Я так изменилась, что меня уже не узнают родственники и друзья. Врачи ничего не находят и отказываются лечить, я поэтому даже инвалидность себе оформить не могу, хотя уже еле дышу.

Если бы Вы только знали, как я раскаиваюсь, как сожалею о содеянном! Поверьте, если я поправлюсь, то всю свою жизнь посвящу служению людям.

Помогите мне остаться в живых, чтобы у меня были возможность и время искупить свой грех».

А вот еще две похожие истории.

Из письма: «Попутал меня бес, украла я у своей кумы платок синий в красных розах. Вытащила из ее узелка, который она приготовила себе на смерть. Не знаю, зачем я это сделала. Кума пошла баню топить, я открыла шкаф, развязала узел, и мне приглянулся этот платок, будь он неладен. Сунула я его себе под кофту, а потом в посылке отправила своей дочери. Я ведь не могла его в деревне носить, кума бы платок признала, а так, думала, дочери пригодится. Года не прошло, как у дочери с головой стало плохо, говорят, обнаружили шизофрению, а ведь в нашем роду никто такими заболеваниями не страдал. Я знаю, это она за мой грех расплачивается».

Из письма: «Это был обычный день. Мы с моим младшим братом без всякой цели бродили по городу, немного посидели в летнем кафе, где выпили пива. Потом нам захотелось в туалет, и мы свернули в какой-то двор.

Во дворе мы сразу же обратили внимание на толпу людей. Было ясно, что в доме кого-то хоронят. Помню, я сказал тогда брату:

– Как все удачно получилось, ведь на похоронах, как и на свадьбах, гости, как правило, не знают друг друга. Ну мало ли кто мог прийти. Может, кто из сослуживцев или же просто какие-то знакомые, с которыми покойный уже сто лет не виделся при жизни, пришли проститься.

В общем, долго уговаривать его не пришлось, и мы поднялись в квартиру, дверь которой была приоткрыта: люди непрерывно входили и уходили. Мы с братом тоже зашли, состроив при этом скорбные гримасы. Постояв немного у гроба, мы отправились в туалет. Справив нужду, мы с братом вышли на улицу. Вдруг нам стало очень весело от нашей смелости и находчивости.

На улице стояли автобусы, которые, видимо, предназначались для провожавших. Посовещавшись, мы решили поехать вместе со всеми на кладбище. Брат радовался, что удастся поесть и выпить на халяву, и, судя по квартире, угощение должно быть приличным.

Мы подходили то к одним, то к другим людям и словно невзначай слушали их разговоры. Из разговоров мы с братом поняли, что покойник был человеком не бедным, а умер потому, что покончил жизнь самоубийством. Правда, некоторые сомневались, добровольно ли он ушел из жизни, но нам-то с братом было все равно. Для нас же главным было узнать имя умершего на тот случай, если кто-то нас о чем-нибудь все-таки спросит.

Наконец подъехала ритуальная машина. Вынесли покойника и поставили гроб с его телом у подъезда.

Распорядитель объявил, что все, кто желает проводить покойного в последний путь, могут рассаживаться в автобусы, которые после погребения доставят всех в ресторан, где будут проходить поминки.

Мы с братом сели в автобус, и нас повезли на кладбище. На кладбище было очень много людей, и все они по очереди подходили к гробу и прощались с усопшим. Кто-то целовал умершего в лоб, кто-то касался его руки, кто-то, просто посмотрев, отходил в сторону.