Жанна Изместьева - Великое прозрение. Книга 1 (1)

«Душа моя, Жанна, скитается меж Небом и Землёю. Ангел к Борису холоден. Час триумфа не настал, и разум мой устал от новых загадок.

Хаять и опошлять - давно известное правило глупцов, считающих себя светилами науки. Учить тех, кто не вышел из понятий земного плана, - удел червей, перерабатывающих землю в своих примитивных внутренностях. Да, я пытаюсь понять всё до конца, к которому стремился. Но конца нет! Головоломка Христовой жизни не принята умами, считающими себя властителями своего «Я». Я - хилая оболочка разума, я - ступень к вакууму, я - сила микронная, сжимающая параллельные линии и пытающаяся соединить их в одну точку. Мозг мой остался в тлене. Ум мой цепляется за точку земного отсчета. Точка отсчета временного продолжения идёт из глубокого прошлого, не соизмеряясь с будущим.

Единица времени не земная секунда. Максимум земной жизни меньше микро единицы временного пространственного исчисления и час Земли однозначен шагу вектора величины века. Час - миг, день - миг в степени минус единицы. Век - миг в степени минус сотен единиц. Удвоив век, помножив минусы на минусы, получим еще большую степень минусов. Увеличив пространство до предела, умножим плюсы пространственных величин до бесконечности. Удвоив производное, разделим его на циклы прошлого. Измерив величины, остановимся на факте: необъятность в цифровом измерении, неохватность в математической логике. Констатация факта бесконечности трудно ложится на мозг тех, кто изучает беспредельность и безвременность с точки зрения земного основания. Удвоив нонсенс пространства, утроив координаты систем, перемножив бесчисленные цифровые комбинации, придём к выводу, что нет Начала без Конца, но и не существует Конца без Начала.

Мой бред. Бред сумасшедшего, попавшего в рамки дозволенного. Христос был Сыном Божьим, но Он не был математиком в последнем пришествии. Расчёты необъятности пытался воспроизвести Вернадский. Ньютон проверял силу тяготения, отталкиваясь от земного плана. Эйнштейн - величина в пространстве и времени, кинувшая в умы науки будущее, которое ещё не в состоянии охватить нынешнее поколение высоких умов.

Бред сумасшедшего, попавшего по собственной воле в Царство Будущего, не пройдя начертанное и данное со дня появления в плотной материи. Мой мозг был неспокоен. Сейчас беспокоится и будоражится расплавленный ум, пытающийся понять суть жизни, не отталкиваясь от вечного двигателя Вселенского Компьютера.

Двигатель - в эволюции. Эволюция - в развитии. Развитие - во времени. Время - в плотных слоях Земли. Плотные слои Земли - в вакууме пространства. Вакуум пространства - в беспредельности. Беспредельность - в бесконечности. Бесконечность - в основании точки отсчета беспредельности. Точка отсчета - вновь в бесконечности.

И нет Конца, и нет Начала! И рушится основание теорий и теорем! И оси координат минус и плюс не соединятся в пространстве. И пояса времени не сольются в одну точку. И Творец Мира не вольётся в сознание, ибо, имея начало от безначалья, имея конец в его бесконечности, попав в эллипс, станешь либо мудрецом, либо глупцом. Но в Мире и Мирах нет предела ни глупости, ни мудрости. И сумасшедшие живут не только на Земле, но и над Землей.

Моя дорогая, Жанна Александровна! Я вас очень уважал. Я приложу все свои усилия. И, положившись на Всевышнего, постараюсь первым из смертных подать Вам руку. И не стесняясь земных условностей, подарю Вам своё сердце, которое не смог подарить на Земле. Я сейчас попытался Вам сказать о том, о чём я думаю, находясь вне тела. Я знаю, что это бред сумасшедшего, ибо я стремился познать всё, от Начала до Конца. И мозг мой, вернее, ум мой, снова стал бредить. Я с Вашей помощью смиренно опущусь на колени, преклоню голову пред Существами, смотрящими на меня с тёплой улыбкой, и буду смиренно ждать Вас в сладком полузабытьи. Я надеюсь на нашу встречу. Я помню. О, я всё помню. Как я был поражен и как желал невозможного. А ведь оно могло быть, если бы мы работали вместе. Меня считали сумасшедшим, когда я через Вас соединился с Ангелом. Я посчитал, что сумасшедшая - это Вы, хотя и видел Ваши искренние глаза и непосредственное доброе отношение. Я не мог на земле поцеловать Ваши руки, но я с Небес преклоняю пред Вами колени. Мужайтесь, не отступайте! Стучитесь в твердые черепные коробки! Иной стук раздражает хозяев, а иному звонку рада вся семья.

Я обращаюсь к Вам на «Вы», хоть я и стал сгустком энергии, но имею все черты галантного, несчастного мужчины. Спасибо Вам. Я ждал, я слишком долго ждал того мига, когда Вы вспомните обо мне. Мне очень плохо. Спасибо. Я в смирении жду того мига, когда Вы уйдёте с Земли и придёте в общий удивительный Дом. В нём пусто многим, потому что нет с ними тех, кого они трепетно любят, уважая в них, внутренний стержень, к которому можно прибить горизонтальную поперечину. Христос и идущие за Ним снова пойдут на распятие, зная, что Стержень Любви за их спиной, в их сердце. И нет больше слов.

Спасибо. Я понял, что такое пространственно временные премудрости и уразумел, что нельзя неподготовленному спортсмену перейти новый рубеж. Я не надеюсь больше на встречу вне встречи. Спасибо».

Вернемся в 1990 год. Спустя некоторое время после получения Посланий вновь позвонил Борис Николаевич Г. и спросил, можно ли прийти ко мне со своим другом - профессором, заведующим кафедрой марксистско-ленинской философии нашего политехнического института. Я слегка растерялась, но согласилась.

Высокий серьезный человек разделся, прошёл в комнату, молча, с нескрываемой иронией обвёл всех глазами и сел в кресло. У меня возникло чувство какого-то внутреннего напряжения. Мы долго молчали, пока Эдуард Д. не спросил:

- Где же шаман?

- Какой шаман? - полушёпотом спросила я.

- Ну, тот, который с духами общается.

- Но я вовсе не шаман, - возразила я. - И вызываю не Духов, а Ангелов Хранителей.

Лицо Э.Г. выразило крайнее удивление. Слегка нахмурившись, он сказал:

- У меня нет Ангела Хранителя. Будьте любезны, если можно, позовите мне Гегеля.

Э.Г. окинул меня равнодушным взглядом, зевнул и с легкой скукой приготовился выслушать какую-нибудь явную чепуху. А я лихорадочно пыталась вспомнить, кто же такой, этот Гегель? К моему великому стыду, я смутно помнила эту фамилию, но кто такой Гегель - не знала.

-Какой позор, - думала я, - Небо, помоги не ударить в грязь лицом1

Текст записывали на магнитофон, но при воспроизведении записи были слышны одни шумы и, к сожалению, запись не сохранилась. Из всего чётко могу вспомнить лишь следующее: