Хейро (Луис де Хамон) - Мемуары Хейро. Воспоминания великосветского хироманта: практикум и реминисценции

«Белая ложа, Ист-Шин, 21 мая, 1893 года

Принцесса Мэй выражает признательность и благодарность уважаемому Хейро за книгу, столь милостиво посланную ей. Она с радостью принимает ее и обещает разместить среди других свадебных подарков».

Кстати, возвращаясь к числу 3, следует сказать, что король Георг родился 3 июня. Брак принцессы Мэй состоялся в год, чьи числа при сложении дают 3: 1893=21; 2+1=3, а ее коронация как королевы Англии состоялась в 1911=12=3, то есть в год, чьим оккультным числом является 3.

Я мог бы рассказать много интересных сведений о том, как числа влияли на короля и королеву. Однако, на мой взгляд, такие рассуждения показались бы в этой книге слишком техническими, поэтому я приберегу их для работы об оккультном значении чисел. Надеюсь, что странные события, указанные годами 1912 [12] и 1916, не окажут большого воздействия на столь любимых правителей Англии.

В один из дней меня пригласили для консультации к мистеру У. Т. Стиду [13] в его офис в Моубри-Хауз. Я чувствовал себя напряженно, потому что знал, кем был мой клиент. Именно по этой причине я позже договорился с секретарем, чтобы он, выяснив имя визитера, не сообщал бы мне его. На мой взгляд (и думаю, читатели согласятся со мной), мозг цепляется за мысли и ожидания, что такой-то и такой-то человек ведет такую-то и такую-то жизнь. На самом деле мы часто имеем обратное, поскольку мужчины и женщины на сцене жизни играют публичные роли, в то время как их реальный характер абсолютно иной, чем он видится публике.

Уильям Томас Стид

По этой причине я всегда уклоняюсь от интерпретаций жизни моих личных друзей, чем, наверное, часто огорчаю их.

Итак, навещая мистера Стида, я чувствовал себя смущенным и нервозным. Эта известная личность находилась в центре публичного внимания и совершала такие яркие поступки, что любой «человек на улице» слышал о нем по десятку раз за месяц, а колонки всех английских газет неизменно упоминали его имя. Перед началом консультации я объяснил ему свои трудности, и он нашел их вполне логичными и разумными. Затем я взял для коллекции отпечаток его правой ладони и далее объяснил ему смысл различных линий, сравнивая их с похожими чертами на руках других известных личностей.

Мод Гонн

Через годы мы встретились в Париже. В ту пору я находился в зените славы. Консультируя персидского шаха, я предупредил его о скором покушении на его жизнь. Прислушавшись к моим словам, главный визирь велел усилить охрану, и это спасло жизнь шаху. Мистер Стид заинтересовался моей теорией чисел и попросил объяснить, как я работаю с важными и судьбоносными датами. Мы сидели за столом в хорошо известном ресторане на бульваре Капуцинов – мистер Стид, знаменитая мисс Мод Тонн [14] и я. Стид только что вернулся из поездки к

русскому царю, которого он знакомил со своим «Движением к миру», а мисс Тонн, прозванная парижанами «ирландской Жанной д'Арк», недавно провела турне в Ирландии.

Когда я объяснил выбор даты вышеупомянутого покушения на жизнь шаха, мистер Стид попросил меня рассказать, как «ключевые» числа соответствовали характеру людей и главным событиям жизни. После этого он дал мне даты рождения своих сыновей и после моего описания признал, что я точно указал черты их характера. Более того, когда мы встретились вновь через десять лет, я с удовольствием услышал, что события, предсказанные мной в Париже, полностью исполнились.

Ричард Крокер (1843–1922)

Кстати, именно мистер Стид познакомил меня с другой ярко выраженной личностью, хорошо известной в Англии и Америке. Я говорю о мистере Ричарде Крокере – лидере ведущей политической организации, штаб-квартира которой расположена в Нью-Йорке. После консультации мистер Крокер сказал, что слышал обо мне много хорошего от своего друга – мистера Стида. Заинтересовавшись его рассказами, он решил повидаться со мной. Следует отметить, что я предрек ему «почти невероятные события». В ту пору он был главой Тэманни-Холла, а я сказал, что его судьба находится «на развилке дорог», что ему придется отдать бразды правления в руки другого человека и сменить активную политическую жизнь на покой и мир. Он явно не собирался делать этого, однако уже через год мистер Крокер удивил всех своей отставкой, купил поместье в Ирландии и вскоре стал победителем дерби, выиграв синюю ленту на ежегодных английских скачках.

Другой интересной личностью, совершенно иного склада, была мадемуазель Янота [15] – известная пианистка при дворе императора Германии. Эта дама приняла столько похвал и аплодисментов от королевских семейств, что ярко выделялась среди остальных женщин в мире музыки.

Маленькая леди, одухотворенная ангельским светом (а любой, кто слышал ее чудесную игру, без сомнения верил, что сама душа играла этими тонкими пальцами), пришла в сопровождении своего «принца Белого Вереска» – известного всем черного кота. Он был ее талисманом многие годы, и хозяйка носила его с собой даже на рынки, где раздавала щедрую милостыню.

Ее талант был четко отмечен на линиях ладони. Я безошибочно определил его и был награжден приглашением в зал Сент-Джеймса. На следующей неделе я имел удовольствие оказаться одним из слушателей ее концерта и вместе с остальной публикой аплодировал ей после гениально исполненных произведений Шопена и Листа.

Возможно, моих читателей заинтересует тот факт, что эта великая пианистка выступала в знаменитом зале свыше трехсот раз, и в качестве особого знака признания ее попросили сыграть на последнем концерте перед разрушением старого здания.

После выступления ей подарили ту железную корону, которая венчала шпиль консерватории целых сорок семь лет.

Прошло много лет, но при возвращении в Лондон я получил от мадемуазель Яноты приветственное письмо, в котором она написала: «Все, что вы сказали мне, оказалось правдой – и печали, и радости».

Одно время меня часто навещал пожилой и вежливый француз, который с энтузиазмом интересовался моей системой чисел и диаграммами, с помощью которых я вычислял даты важных событий в жизни великих людей. Особенно он был увлечен диаграммами королей Франции и моими комментариями битв Наполеона I и Веллингтона. Он неизменно расспрашивал о них каждый раз, когда приходил ко мне.