Хейро (Луис де Хамон) - Мемуары Хейро. Воспоминания великосветского хироманта: практикум и реминисценции

После чая он увел меня в свой особняк и показал огромную библиотеку. Там, среди бесценных литературных раритетов и манускриптов на санскрите, он два часа переводил мне отрывки, которые считал полезными для моих последующих исследований. Увы, я не в силах описать этого доброго и великодушного человека – одного из величайших знатоков санскрита. В тот день я понял, что только великий человек может быть таким простым и доступным.

Профессор Макс Мюллер

Многие тома в его библиотеке имели отношение к оккультным тайнам чисел. Его особенно интересовала та практическая система, с помощью которой я заставлял сакральные числа открывать глубинные тайны в вопросах жизни, событий и времени. После многочасовой беседы я поднялся, чтобы попрощаться и уйти. В последний миг мне хотелось выразить ему свои восхищение и признательность. Но он прервал меня и милейшим тоном сказал:

– Уважаемый сэр, вы такой же великий ученый в своей науке, как я в антропологии. Мы с вами коллеги, хотя один из нас носит мантию профессора, а второй – венец непризнанного гения.

Через неделю он навестил меня в Лондоне и подарил отпечатки своих ладоней, которые я приложил к коллекции. До моего повторного визита в Штаты он периодически навещал меня и почти каждый раз приносил с собой какую-нибудь древнюю книгу или перевод с санскрита, который, по его мнению, мог помочь мне в работе. Сейчас, оглядываясь на те годы, я очень ценю подобные моменты и до сих пор изумляюсь тому, что Судьба подарила мне знакомство с таким прекрасным человеком.

Эти встречи с великими людьми поощряли меня работать еще напряженнее. Я создал систему, которая могла вывести любого человека на сакральный путь и сделать многие жизненные тяготы более легкими. Знание и опыт приходили по мере того, как я отдавал свои магнетизм, ментальность и силы тем людям, которые приходили ко мне, чтобы выслушать сообщения их судеб. Я как бы служил им переводчиком.

В предыдущих главах я уже говорил о ключевых числах, которые управляют жизнями людей. С помощью моей системы я мог предсказывать с заметной точностью, в какой год и даже месяц случится то или иное важное событие. Следующий рассказ является примером такого предсказания.

Однажды в середине моего второго лондонского сезона ко мне пришел внушительный и строгий джентльмен. Ни его одежда, ни вид не предполагали, что он занимает один из высочайших постов в Англии. Его интересовали даты событий, и, когда я рассказал ему о некоторых эпизодах прошлого, он покопался в памяти и подтвердил, что годы, названные мной, были правильными. Тогда я сказал ему, что в такой-то год и такой-то месяц он достигнет максимального пика, который позволяла его профессия, что он займет высочайшую должность в своей сфере деятельности. Внимательно выслушав меня, он с улыбкой спросил:

– Может быть, вы пойдете еще дальше и назовете мне точный день такого маловероятного события?

– Считайте это догадкой, если хотите, – ответил я, – но, по моим расчетам, это случится в один из четырех дней в июле 1894 года – а именно, первого, десятого, девятнадцатого или двадцать восьмого июля.

Когда он записал эти даты, я попросил оставить мне отпечаток его руки для моей коллекции. На это он ответил так:

– Вы получите его в тот же день, когда исполнится ваше предсказание.

Затем этот странный посетитель удалился.

Прошло три года, и я забыл о том случае. Однажды утром ко мне пришел посыльный и без объяснений информировал меня, что я должен явиться в Верховный суд к двенадцати часам. У меня голова пошла кругом от страха. В абсолютно нервозном состоянии я поехал вместе с этим чиновником в Верховный суд. Меня препроводили в какую-то комнату, где я ожидал почти час. Минуты тянулись нестерпимо долго. Я не мог представить, в каком преступлении меня хотят обвинить. Внезапно боковая дверь открылась, и ко мне вышел Верховный судья в своей пышной и величественной мантии. Признаюсь, я не узнал моего клиента, которого видел несколько лет назад. Однако он, не ожидая ни секунды, закатал рукава из меха горностая и сказал:

Я хочу выполнить данное вам обещание. Вы можете взять отпечатки моих ладоней.

У меня не было с собой материалов для такой работы, но глупо было бы упускать этот шанс. Я зажег свечу, стоявшую на столе, закоптил лист бумаги, который судья нашел в ящике стола, и через несколько минут мы сделали великолепные отпечатки его ладоней. Взяв карандаш, он поставил на одном из них дату и расписался: «Рассел Киллоуенский» [30].

– Как видите, я сдержал обещание. Это первый день моего пребывания на посту Верховного судьи Англии. Ваша дата оказалась точной, хотя я не понимаю, каким образом вы могли ее узнать.

Я вставил этот отпечаток в книгу, поскольку многим читателям будет интересно ознакомиться с линиями ладони такой выдающейся персоны. Обратите внимание на печать Верховного суда, которая видна на бугре большого пальца. Дело в том, что он не нашел другой бумаги, и мы использовали ведомственный бланк.

Лорд Рассел Киллоуенский

Правая рука верховного судьи Англии лорда Рассела Киллоуенского

Джозеф Чемберлен

В то же время у меня состоялось еще несколько интересных встреч. Я имел честь быть представленным мистеру Джозефу Чемберлену [31] и его сыну – мистеру Остину Чемберлену [32].

Утром 23 июня 1894 года меня вызвали в Палату общин для консультации, которую хотел получить мистер Джозеф Чемберлен. Моя теория о наследственности вызвала у него глубокий интерес. Я показал ему отпечаток правой руки, который только что получил от Остина Чемберлена, и мы вместе сравнили сходные «знаки» на их ладонях.

Рука достопочтенного Джозефа Чэмберлена

Остин Чемберлен, член парламента