Бхагаван Раджниш (Ошо) - Медитация, любовь и секс – танец твоего существа

Не входите в него с похотью, входите с молитвой. Тогда вы сможете познать тайну секса. Не входите в него, чтобы эксплуатировать другого, входите в него, чтобы разделить секс с другим. Не входите в него, как будто секс – просто способ освобождения; это низшая форма секса. Высшая форма секса – не освобождение, а экстаз. Освобождение негативно.

Да, секс освобождает вас от определенной энергии, но он просто снимает груз, – тогда вы упускаете позитивную часть. Позитивная часть – это когда энергия питает вас, не только снимает тяжесть, но и питает вас, создает нечто высшее в вас. Когда секс используется лишь для освобождения, как простой чих, это низшая форма секса.

Высшая форма – невероятно творческая: энергия не выбрасывается из вашего существа, энергия начинает циркулировать на высших планах. Энергия начинает летать, она возносится над гравитацией. Она начинает проникать в ваши высшие чакры. Это не просто освобождение, это великий экстатичный полет. И тогда единственное, что вы будете знать в самый глубокий момент оргазма, – что эго и время исчезли. Как только вы познали это, вам больше не нужен секс. Секс открыл вам свои тайны, он дал вам ключ, золотой ключ.

Теперь вы можете использовать золотой ключ без сексуальной активности. Теперь вы можете просто молча сидеть в задзен, практиковать випассану. Теперь вы можете сидеть молча, отпуская эго и забывая о времени. И вы достигните тех же высот и сможете пребывать на тех высотах все дольше и дольше.

И настанет день, когда вы поселитесь на тех вершинах навсегда. Это день великой радости: человек становится буддой.

Существует дзенская притча о двух монахах, которые возвращались в монастырь. Старый монах шел немного впереди и первым дошел до реки. На берегу он увидел прекрасную девушку. Ей было страшно переходить реку одной. Старый монах отвернулся от нее и быстро пересек реку. Добравшись до другого берега, он обернулся и, к своему ужасу, увидел, что молодой монах несет девушку через реку на руках. Два монаха продолжили путешествие вместе. Когда они подходили к воротам монастыря, старый монах сказал молодому: «Это было нехорошо, это было против правил, нам не позволено дотрагиваться до женщин».

Молодой монах ответил: «Я оставил ее там, на берегу реки, а ты все так и несешь ее?»

Расскажешь ли ты нам о подавлении и выражении эмоций?

Человек – единственное существо, способное подавлять эмоции или трансформировать их. Ни одно другое существо этого не может. Подавление или трансформация существуют в виде двух аспектов одного и того же явления, которое заключается в том, что человек может что-то с собою делать.

Существуют деревья, существуют животные, существуют птицы, но они не могут ничего делать с собственным существованием, они – часть его, они не могут выйти из него. Они не могут стать созидателями. Они настолько слились со своей энергией, что не могут отделить себя от нее. Человек может. Он может делать нечто с собой. Он может наблюдать за собой со стороны, он может смотреть на свои энергии, как будто они отделены от него. И тогда он может либо подавлять их, либо трансформировать. Подавление означает лишь попытки скрыть определенные энергии, которые уже есть в человеке, то есть не позволить им быть, не позволить им обрести выражение. Трансформация означает превращение, изменение энергий, развитие их в новом измерении.

Например, энергия секса уже есть в человеке. Но что-то есть в сексе такое, что заставляет вас чувствовать себя неловко. Неловкость возникает не только потому, что общество научило вас этому. По всему миру существует или существовало огромное множество разных обществ, но ни одно общество, ни одно человеческое общество не относилось к сексу легко. Есть нечто в самом явлении секса, что заставляет вас испытывать неловкость, вину, стеснительность. Что это? Даже если вас не научат ничему относительно секса, никто не будет читать вам морали, никто не создаст никаких идей по этому поводу, все же в самом феномене секса есть нечто, с чем вам нелегко справиться. Что это?

Во-первых, секс показывает вашу глубочайшую зависимость. Он показывает, что для наслаждения вам нужен кто-то другой. Без кого-то еще подобное наслаждение невозможно. Поэтому вы зависимы, вы потеряли свою независимость. Это ранит эго. И чем больший человек эгоист, тем больше он будет противиться сексу. Ваши так называемые святые против секса, не потому что секс – это плохо, а по причине их эго. Они не могут быть зависимыми, они не могут выпрашивать нечто у других. Секс больше всего ранит эго.

Во-вторых, в самом явлении секса существует возможность отвержения: другой может отвергнуть тебя. Непонятно, будешь ли ты принят или отвергнут: другой может сказать «нет». И это самое глубокое отвержение, которое только может быть. Ты подходишь к человеку с любовью, а он отвергает тебя. Подобное отвержение создает страх. Эго говорит: «Лучше вовсе ничего не делать, чем быть отвергнутым».

Зависимость и отвержение, возможность отвержения… и еще глубже: в сексе вы похожи на животных. Это сильно ранит человеческое эго, потому что нет разницы между собакой, занимающейся сексом, и вами в момент, когда вы занимаетесь любовью. В чем разница? Неожиданно вы становитесь похожими на животных, а все проповедники и моралисты продолжают твердить: «Не будь животным! Не будь похож на животное!» Это самое великое осуждение.

Ни в чем другом вы не похожи на животных так, как в сексе, потому что во всем остальном вы не настолько естественны, во всем остальном вы можете быть неестественными. Вы едите, но вы так усложнили этот процесс, что уже больше не похожи на животных. Основа все еще животная, но ваши столы и манеры, целая культура, этикет – всем этим вы окружили еду лишь для того, чтобы отличаться от животных.

Животные любят питаться в одиночестве. Поэтому общество насаждает идею о том, что есть в одиночку нехорошо. Поделитесь едой, ешьте с семьей, ешьте с друзьями, пригласите гостей. Ни одному животному не нужны ни гости, ни друзья, ни семья. Когда животное ест, оно не подпускает к себе других, оно уходит в одиночество. Если человек хочет есть один, вы скажете, что он похож на животное, он не хочет делиться. Его привычка питаться оказывается естественной, немудреной. Вокруг еды вы создали столько всего сложного, что голод стал не так важен, зато вкус стал важнее. Ни одно животное не заботится о вкусе. Голод является основной потребностью: удовлетворен голод – удовлетворено и животное. Но не человек. Как будто голод тут не при чем, нечто другое вышло на первый план. Вкус стал важнее, важнее стали манеры, важно не что вы едите, а как.

Во всем остальном человек создал свой собственный искусственный мир. Животные обнажены, вот почему мы не хотим ходить голыми. И если кто-то вдруг решает ходить голым, то это считается ударом по всей нашей цивилизации, так он обрубает корни. Вот почему во всем мире голых людей не любят и преследуют.