Нонна Хидирян - Экстрасенсорика. Ответы на вопросы здесь

Это было в январе 2010 года, незадолго до Рождества. Я находилась в отделении патологии после перенесенной операции. Каждый день ко мне приходили друзья, родственники, знакомые. Мне это нравилось. Это приносило положительные эмоции, я быстро шла на поправку. Сама себе отменила капельницы, и это при том, что мне должны были их капать еще неделю. Но речь не об этом, о другом.

К нам в отделение попала девочка. Ей успешно провели операцию, и все вроде бы было хорошо, если бы не одно «но»: что-то неладное творилось с гемоглобином – он менялся с отметки 80 с утра до отметки 20 вечером. Ей переливали кровь, проводили специальные процедуры, но все возвращалось на круги своя. И так 4 дня безрезультатных попыток, все в напряжении.

Я была совсем плоха, когда услышала про нее впервые. Медсестра из Тулы, которая ставила капельницу, ни с того ни с сего со слезами на глазах, сказала: «Бедная девочка из второй палаты… подозревают онкологию крови…» Я посмотрела на нее и сказала: «Нет у нее никакой онкологии. Все это бред…» – и уснула.

Со всех НИИ приезжали бригады врачей, ее обследовали, брали кровь, пробы, и ни одна больница не хотела ее увозить, чтобы не портить себе статистику. Девочка на фоне всего этого впала в жуткую депрессию и начала говорить о смерти, о том, что о ее новорожденном ребенке позаботятся родственники.

Постоянное нахождение врачей в коридоре стало меня немного напрягать. Во-первых, они все время наведывались ко мне, во-вторых, мне приходилось в полночь прятать тех, кто меня навещал.

Прошло еще пару дней, и я встала на ноги. Собрала все свои силы, набрала кучу подарков и пошла поздравлять любимых врачей с прошедшими праздниками. Все были радостные, видя меня живую и здоровую , делали комплименты, подбадривали. Так, на лестнице я встретила завотделением анестезиологии:

– Нонна, впервые вижу вас на ногах после реанимации. Это радует. Как ваше самочувствие?

– Спасибо, хорошо. У меня как раз для вас подарок. Спасибо огромное за помощь, за поддержку. С прошедшими праздниками, – отдаю гостинцы.

– Спасибо. Я лично контролировал кровь, которую вам переливали, поэтому ни о чем не переживайте. Вторая группа – самая распространенная, вам повезло.

– Спасибо, – говорю я и уже начинаю прощаться, как врач резко выпаливает:

– А вы слышали о больной из второй палаты?

– Да, слышала.

– И что вы думаете?

– Нет у нее онкологии. Зря они так зациклились.

– А что у нее?

– Я не буду называть причину, не люблю это слово.

– Нонна, а ей можно как-то помочь? Вот если бы я мог что-то сделать, чтобы она выздоровела, я бы все сделал!

В этот момент его аура подсвечивается, и весь мир бьется в такт его сердцу.

Я смотрю на эту красоту и переспрашиваю:

– Вы действительно готовы сделать ВСЕ, чтобы она выздоровела?

– Вот честное слово, ДА!

Меня переполняют эмоции, я понимаю, что либо сейчас, либо никогда, и говорю:

– Я управляю водой, вы кровью. Когда вы приносили кровь, меня начинала переполнять жизнь. В каждый такой пакетик вы вкладывали намерение меня спасти. Вы неосознанно управляете кровью, задаете ей положительный, с энергетической точки зрения, потенциал.

Делаю паузу, а он подхватывает:

– Говорите, что надо сделать. Я сделаю все, что нужно, лишь бы девочка выздоровела!

– Берете картонку, пишете на ней заклинание, заряжаете вот так на вдохе и вот так на выходе, вот такими потоками, и кладете ей под подушку, но так, чтобы она не видела и не знала.

– Все сделаю, – говорит он мне, – прямо сейчас!

Через 2 часа забегает на секунду и говорит: «Все сделал!»

Я: «Верим и надеемся».

На следующий день гемоглобин девочки стабилизируется. А еще через 2 дня ее выписывают.

Эпилог.

Я уже собираюсь к выходу, как Лариса Николаевна говорит: «Он мне рассказал про ваш „шаманский сговор“. Молодцы. Сработало». Расплываюсь в улыбке и говорю: «Спасибо ЕМУ, что услышал, поверил и сделал».

12.01.2012

Не так давно моя знакомая попросила меня проконсультировать женщину, у которой пропал муж. Я по таким вопросам не консультирую, иногда в качестве исключения выезжаю со съемочной группой на расследования. Знакомая таки уговорила меня.

Пришла горем убитая женщина с кипой фотографий и картой. Я смотрю и вижу, что его нет в живых. Завязывается небольшой диалог, понимаю, что не готова она слышать что-то плохое. И так и эдак я пытаюсь вывернуть все на тему «скоро будут новости, ждите». Похоже, что-то чувствует и просит сказать мою версию. Я понимаю, что не могу скрыть информацию, и говорю, что вижу, как он, пьяный, подрался, получил травму, и его выкинули в воду где-то в районе Киевского вокзала. Она тут же приходит в себя и говорит, что последний звонок с его телефона был именно тогда, когда он выходил из станции метро «Киевская». Констатирую: «Ждите». Она опять мне под нос карту, мол, где… Я ей отвечаю, что он где-то недалеко от места своего последнего звонка.

Она дарит мне конфеты и уходит.

Вчера знакомая сообщает, что тело нашли в реке, и женщина, которая ко мне приходила, его опознала.

06.02.2012

Мне не так часто приходится ездить в метро, потому что все места, которые я посещаю, находятся недалеко от дома.

Но вчера был особенный день: во-первых, он был особенный потому, что произошла мощная активация темных сил (дама в метро, продающая билеты, орала безбожно с гримасой злобы и ненависти), во-вторых, я, наконец-то, собралась навестить свою давнюю подругу, которую не видела полгода точно.

Захожу в метро, сажусь, стараюсь не смотреть ни на кого, чтобы не ловить ничьих взглядов. Рядом подсаживается парень. Я не смотрю на него, но чувствую опасность, которая от него идет. Проходит не так много времени, и он резко ко мне обращается… Я оборачиваюсь и вижу искалеченное драками, фиолетовое лицо… далее мой взгляд опускается ниже… грязные штаны, ботинки в глине… штаны голубые… по всей видимости, из этих… Вслушиваюсь, спрашивает, где Казанский вокзал… Очень волнуется, запинается… У меня проскакивает резкая мысль, что пытается отвлечь внимание, чтобы что-нибудь стянуть… Я смотрю на его свечение и вижу в нем удивительную душу: доброго доверчивого мальчика, который рос в неплохой семье, никому не гадил, но в какой-то момент, связавшись не с теми людьми, стал выпивать и творить безумства.

Ничего не говоря, я показываю пальцем на карте на станцию метро «Комсомольская».

В какой-то момент он начинает суетиться, и я понимаю, что он пытается понять, где ему сделать пересадку. Я снова показываю, без слов, на станцию метро «Лубянка».

Ни с того ни с сего, как бывает при моей эмпатии, мою душу накрывает чувство сострадания к нему.