Аркадий Вяткин - 50 великих книг о пути к истине

К примеру, известно, какой кризис возник в естествознании в начале ХХ века, когда была установлена делимость атома. Для некоторых закомплексованных грубым материализмом ученых это означало не только крах классической физики, но и утрату смысла всей их жизни. Гораздо трагичней оказались бы последствия в случае реализации феномена с газетами, который в отличие от теорий о делимости атома, полученных в ходе естественного развития науки, оказался бы артефактом, чуждым каким-либо научным объяснениям, чудом, вызывающим непредсказуемые языческие культы. Этого, как говорилось, Махатмы никак не могли допустить, ибо знания не должны быть преждевременными. Более того, как писал не однажды Кут Хуми, – фокусники, шарлатаны и скептики, дискредитирующие учение Махатм и сам факт их наличия, – даже необходимы, поскольку они охраняют общество от того страшного и разрушительного оружия, которое им сулит Высшая Магия.

Мошенники от оккультизма и самые непробиваемые маловеры, следовательно, играли и положительную роль, заставляя истинных сторонников идеи запредельных миров находить новые аргументы, ставить изысканные опыты, чтобы открываемые ими азы теории оказывались безупречными и чистыми, тем более что только через сопротивления и претерпевания человечества внутри самого себя и осуществляется какой-либо прогресс…

Махатмы писали своим просвещенным европейцам, что настоящий светлый Учитель появляется лишь тогда, когда человек духовно готов, т. е. когда взаимные вибрации ученика и Учителя начинают соответствовать друг другу.

До этого момента никакие заклинания, молитвы, мантры, а также беспорядочное чтение оккультной или духовной литературы не помогут или даже повредят, если человек не очищен от эгоизма и эгоцентризма.

Однако попытка Учителей снять пелену материалистических схем с закоренелого скептика профессора-орнитолога Хьюма, который, как они пишут, готов был препарировать самих Махатм, чтобы потом выставить их вместе с совами в орнитологическом музее, закончилась неудачей. Махатмы сочли беспочвенными притязания указанного профессора в, якобы, умышленном сокрытии от него Высших Истин на основании, как он выразился, – «эгоизма» последних. На самом же деле эгоизм был только у него, ибо, как пишет Блаватская: «Для нас, барахтающихся до сих пор в болоте иллюзорных чувств, указывать Махатмам, какое знание они должны нам передать и как они должны действовать, было бы подобно тому, как если бы уличный мальчишка пытался обучать науке профессора Гексли или политика – м-ра Гладсона».

Психология Махатм оказывается совершенно иной в том смысле, что у них нет крайних черт человеческой психологии. Несмотря на то, что, как они сами о себе пишут, Махатмы сохраняют родственные чувства к своим родным, оставшимся на Земле, и самые теплые отношения к своей прародине Индии, они уже не принадлежат какому-то конкретному народу, местности или расе, а имеют причастность ко всему человечеству, как к «великой сироте». В своих мыслях и действиях они никогда не руководствовались эмоциями, сиюминутными желаниями, личным расположением или неприязнью. Этих чувств у них попросту нет.

И, несмотря на то, что Махатмы довольно резко высказывались по тем или иным событиям и поступкам людей, они никогда не стремились наказать, оскорбить, обидеть или физически изменить ситуацию в нужном им направлении.

Их ориентация и методическая помощь человечеству никогда не были навязчивыми, не имели характера менторства или мелочной опеки. В то же время Махатмы постоянно подчеркивали, что они не боги и хотят не поклонения, а понимания. Так, например, один из Посвященных говорил Олкотту: «Я не бесплотный дух, брат. Я живущий человек, обязанный Ложе способностями, которыми когда-нибудь будете обладать и вы».

В такой же степени Махатмы оказывались недоступными для критики или оскорблений, направленными в их адрес. Так, к примеру, теософ А. Безант писала про одного из Махатм:

Он настолько же чувствует злословие и несправедливые суждения человечества о Нем, насколько вершины Гималаев могли бы чувствовать шипение змей, извивающихся у их подножия… Солнце не может быть оскорблено человеком, который бросил бы в него грязью, – грязь падает обратно на его голову и пачкает его же собственную одежду, а свет солнца остается чистым и не задетым земной грязью…

Их потрясающая непритязательность, отсутствие самодовлеющих волнений и страстей не означает, что их жизнь скучна и безотрадна, поскольку те высокие идеалы, которыми они живы, но чужды нам, заменяют им земные радости. Подобным образом неразвитый человек, занимающийся простым физическим трудом, может не осознавать необходимость образования, которое для него оказывается столь же далеким, как и получение основ просветления инженером или доктором наук…

Логика и вся философия тонкого мира, следовательно, разительно отличается от нашей. Современный человек закомплексован вещизмом, карьерой, престижностью, проблемами содержать семью и быть самому физически здоровым, чего нет и не может быть в тонком мире.

Махатмы никогда не склонялись к безапелляционным суждениям, не считали свои высказывания окончательными и завершенными. Менторство, авторитарный стиль, слежка за каждым шагом и мелочная опека оскорбительны для кого угодно. Они оказываются чуждыми и Махатмам, которые никогда не считали человеческую мысль истиной в последней инстанции, а допускали и альтернативы или дальнейшее развитие мысли…

Действительно, многое в действиях Махатм оказывается чуждым и непонятным простому обывателю. Расхождения между мыслями и поведением Белых Братьев с обычной житейской логикой порождены уже упомянутой несовместимостью их внутренних организаций. На этом фоне Махатмы оказываются более гибкими, более подвижными и диалектичными в суждениях, чем контактирующие с ними люди, которые, упорно демонстрируют амбициозность и безаппеляционность своих суждений.

Так, например, отправляя свои послания людям, Махатмы оказывались снисходительными к их слабостям и в довольно общих чертах давали какие-либо советы. Они никогда не стремились радикально переустроить человечество, всячески поощряя самостоятельную людскую активность. Собственно и ускорять духовную эволюцию людей они могли лишь до некоторых пределов, поскольку в их понимании люди должны сами выстрадать, закалить свой дух и поднять его до высот Иерархии. Духовная эволюция для человека очень трудна, поскольку она связывается с переживанием, испытанием, альтруизмом и в конечном итоге – с максимальной несвязываемостью с миром вещей.

Если бы даже и допустить совершенно фантастическую возможность, чтобы какой-нибудь индивид получил от Высших Сил аналогичную власть над физической материей и со скоростью мысли мог бы перемещаться во времени и пространстве, то что бы случилось? Скорее всего, его физическое тело оказалось бы здесь большой помехой и в конечном итоге разрушилось бы или устранилось, а вся его психология претерпела бы большую метаморфозу, приблизившись к тому, что называется космическим сознанием. Именно это и произошло в случае Махатм, однако, не одномоментно, а в результате множества реинкарнаций.