Зинаида Фосдик - Воспоминания о Рерихах

Он внушал несгибаемое мужество и дерзание бороться с препятствиями жизни. Это им было сказано: «Благословенны препятствия — ими растем». Он щедро ценил даже малый прогресс, тем самым вдохновляя на еще более высокое служение. Радостно приветствовал он добрые души и замолкал, когда зло появлялось в его присутствии. И по этому молчанию можно было научиться распознавать приближающееся зло. Великий созидатель, он объединял людей для совместной работы на общее благо. Сверхчеловечески терпеливый, неутомимый в своем творчестве, которое обнимало такую широкую сферу человеческих деяний, он учил тех, кто был рядом с ним, служить культуре, и любить радость служения, и — через культуру — бороться за мир для всех людей во все времена.

Быть близким к Николаю Константиновичу Рериху было похоже на обучение в нескольких университетах одновременно; это было как погружение в колодезь великого прошлого, в историю человечества; это было подобно стремлению к сверхземному знанию и попытке предугадать судьбу рода людского, живя еще в настоящем течении эволюции. Он знал все это, но он всегда помогал другим, стремившимся к знанию, приподнять завесу, когда это было возможно.

Он приносил радость, здоровье, гармонию и мир многим, кто искал его, и он излучал все эти силы. Он отдавал несказанные духовные богатства многим, таким образом делая их жизнь неизмеримо богатой. Он неустанно отдавал самого себя и великие сокровища своего духа, принося величайшие жертвы совершенно бескорыстно. Он был сеятелем — не для себя, но для человечества. Общаясь с Высшими Мирами, он никогда не забывал землю, служа Общему Благу.

Он говорил о мире, создавая всемирно известный Пакт Рериха и Знамя Мира, потому что само его существо излучало мир. Он предвидел тяжкие бедствия до того, как они обрушились на человечество, — две мировых войны, и он предупреждал, с великой скорбью в сердце, о третьей мировой катастрофе. Он посылал вести мира во все части земного шара, чтобы очистить пространство, чтобы помочь росту человеческого сознания. Он был зодчим, создавшим множество великолепных построек, видимых и невидимых. Он заложил много благих краеугольных камней в странах, через которые проходил его путь. Эти благословенные магниты сохранились и зажгли множество благородных стремлений в человеческих сердцах. Его творчество, его искусство, его мысли — все был пронизано святым огнем. Его сознание было космическим сознанием.

Мой Мастер вечно жив. Он учил меня, что смерти нет, нет конца — есть только Вечность. Редкая привилегия была дана мне в этой жизни: встретить Великую Душу, Мастера, и мне было позволено стать его ученицей.

С невыразимой благодарностью в сердце я надеюсь следовать по его пути. Я знаю, что опять встречу его в вечном течении жизни.

Нью-Йорк,

7 июля 1948 года

(Перевод А. Тульской)

Предвидение [Еленой Ивановной в детстве] многих случавшихся позже явлений пугало мать и близких, и девочка научилась о многом умалчивать. Ей было запрещено говорить о своих видениях и переживаниях, и она жила наедине со своим внутренним миром.

В детстве мать Е.И. обращала исключительное внимание на ее маленького брата, ребенка поразительной красоты. Мальчик умер в раннем возрасте, и мать была долгое время безутешна. Лишь позже она занялась воспитанием своей дочери.

Е.И. всегда в детстве твердила, что выйдет замуж за художника, хотя воспитывалась в высшем свете и никогда художников не встречала, и первый художник, с которым она познакомилась, был Н.К. Много она мне рассказывала о воспитании своих детей. Юрий ведь когда-то был Тамерланом. Она говорит, что он с детства отличается исключительной храбростью и, если бы не воспитание, данное ему, мог бы быть справедливым, но очень жестоким человеком.

Е.И. много рассказывала опять о своих видениях, снах и многое из своей жизни. В Лондоне, когда она в толпе видала Мастеров [351] Последователи теософии называли Мастерами, или Махатмами, Великих Учителей Белого Братства. — Прим. ред. Кут Хуми и Мориа, она, тогда не зная Их, была поражена Их ростом над толпой и красотой лица. Больше она смотрела на М.К.Х., и он как будто ей улыбался, а М.М., немного прищурившись, смотрел на нее. Она говорит, громадная толпа, в которой они шли, как бы совершенно исчезла (влияние Их ауры), она тогда была возмущена, что Они на нее упорно смотрели, ибо индусы обыкновенно никогда не поднимают глаз на женщину. А они на нее все время смотрели, и М.К.Х. даже как будто наклонился к ней, желая заговорить, когда она подходила. Она сухо посмотрела и прошла мимо и потом даже не оглянулась.

<���…> Мастера, когда она Их видела, были в военной форме и на целую голову были выше толпы обыкновенно рослых англичан. Мастер К.Х. имеет дивные синие глаза, выше и плотнее Мастера М.

Она [Е.И.] всегда обращала наше внимание на «неожиданное», указывая на необходимость присматриваться и прислушиваться ко всему окружающему. То, что часто казалось незначительным, выявлялось позже в новом освещении…

В ранние годы замужества она проявляла глубокий интерес к искусству, часто путешествовала с Н.К. по древним русским городам, когда он зарисовывал свои архитектурные этюды соборов, церквей, монастырей, городских стен, башен. Она была с ним в 1902–1904 годах, и ей первой он всегда показывал рисунки, полагаясь на ее тонкий вкус.

Во время первой поездки в 1902 году, 16 августа, в деревне Окуловке Новгородской губернии родился старший сын Юрий. Именно в эти первые годы замужества Е.И. начала проявлять интерес к буддийской литературе, ее древним источникам, истории Будды и буддизма, книгам Рамакришны, Вивекананды, великим подвижникам Индии нашего века, эзотерической литературе — это чтение имело сильное влияние на Е.И. Рост и накопление знания в ее внутреннем мире отмечают этот период.

Н.К. постепенно также начал проявлять интерес к занятиям Е.И. и входил в них, несмотря на свою деятельность широко известного художника и большую общественную работу. Он уже тогда был известен как художник, писатель и археолог, не говоря уже о его обязанностях директора Школы Общества поощрения художеств и председателя «Мира Искусства» — нового направления в искусстве.

У Е.И. и Н.К. были общие духовные искания, запросы, интересы. В это время Е.И. была уже матерью двух сыновей, родившихся один за другим, — Юрия и Святослава. Она оставила музыку и всецело посвятила себя их воспитанию. Необычайный интерес Е.И. к наукам, истории перед рождением Юрия, видимо, передался ему в его детские годы. Летом приглашались учителя и воспитатели для мальчиков по ботанике, естественной истории и др[угим] предметам. Все свое время Е.И. посвящала образованию и воспитанию детей. Ее личное самообразование, изучение философии, основ религий также продолжались. Она лично занималась с детьми изучением природы и науки, поощряла их к ведению записей, дневников с самого раннего возраста. Святослав проявлял интерес к ботанике, минералогии с юных лет, а Юрий интересовался военной стратегией, а позже — древней историей народов.