Зинаида Фосдик - Воспоминания о Рерихах

<���…> Все неприятные учителя мне наговорили за последние дни, что они ничего не получали, что их заработок у нас ничтожен и они при этом теряют много времени и т. д. <���…>

Адвокаты говорят, что в деле о таксес все затруднено из-за влияния Глиина [Г. Уоллеса]. <���…>

<���…> вчерашний день можно истинно окрестить днем скорби в истории нашего Музея. Утром, придя в школу, <���…> мы увидали, что все замки на дверях моего офиса, а также [офиса] Мор[иса], его студии, часовни (!!!) были взломаны и вставлены на их места новые замки, все двери студий и классов были закрыты, ключи исчезли <���…> [а кроме школы] замки Пресса [346] Пресс-центр. — Прим. ред. и «Урусв[ати»]. <���…>…На всех тех дверях <���…> [были] надписи, говорящие о том, что мы можем забрать нашу личную собственность, обратившись для этого за ключами к менажменту [347] Управляющему. — Прим. ред. дома. <���…>

[Сделали] фотографии с оборотной стороны картин в Музее (они все замазаны черной краской, на местах, где были наклейки с обозначением названия и номера <���…> два месяца тому назад)

<���…> Кат[рин] мне рассказала под секретом, что Миллик[ан], когда она ему сказала о своем деле [присвоении Леви ее 10 000 долларов золотом], прося его начать [судебный процесс], сказал ей, что она явится ягненком, ведомым на заклание, и он ей указал на серьезные последствия, как то — [неприятности] в ее семейной жизни, скандал, паблисити и т. д. <���…> Я не имею права винить Кат[рин], ибо прекрасно понимаю, что она рискует многим <���…> [но] так больно при сознании, что есть возможность уличить Леви в факте кражи, мошенничества именно делом Кат[рин], и это не применяется. <���…> Неужто люди не могут иногда перестать думать о себе и [о том,] что произойдет с ними, а [начать] думать о служении Иерархии в истинном значении, а не только в мыслях и на словах?! <���…> Может быть, я не права, но я бы лично не остановилась ни перед чем: семьей, сыном, состоянием и т. д. Это все преходяще, но истина и долг — вечны, и рекорды [348] Записи, хроники Акаши. — Прим. ред. пишутся по ним. <���…>

<���…> Вчера очень думала, родная, что, вероятно, к Вам дошли мои «отчаянные письма», и мне стало больно за то, что так нагружала Ваше сердце. Знаю ведь, что многое меняется, и могла бы себя остановить, а не писать Вам о том, чего уже больше не существует, но, увы, поддалась порыву момента, обиды, глупых неприятностей и послала Вам жалобу. Прошу, родная, верьте, что теперь-то я действительно стараюсь об охранении мира и дружбы между нами и не поддамся вновь на порывы раздражения. Зная столько лет людей, с которыми работаю, знаю, что люди меняются очень туго — могу лучше всего судить по себе. Все еще скачу вперед, без удержу, не сдерживая себя и обдумывая объективно положение. <���…> Как, в конце концов, я безрассудна, особенно принимая во внимание то, что теперь разыгрывается в мире — кровавая драма. И мы не только наблюдатели, но участники ее. Особенно чувствуется мне, что Ам[ерика] катится вниз, без удержу — больно видеть это, ибо Ваша весть была в эту страну и многое было в ней построено Вами. Неужто не останется здесь то, что было намечено?! <���…>

<���…> Очень занята теперь по школе: вижу [349] Речь идет о встречах. — Прим. ред. уже учителей, учеников, устраиваю классы и т. д. Стараюсь начать 1 октября, как всегда, что требует большого напряжения из-за злоумышленников, которые всячески нападают и стараются убить школу. <���…>

<���…> [Нетти Хорш] теперь заведует новой школой. <���…>

<���…> [Сотрудник Хорша Вильям] рассказал, что в тот день, когда была нам дана инженкшен [350] Injunction — постановление суда, запрещающее в данном случае ликвидацию школы. 29 июля школа была вновь открыта. — Прим. сост. , Леви пришел в большое волнение <���…> пошел в мой офис и офис Ав[ираха], а также в студию последнего и из каждого помещения вынул массу бумаг <���…> материал, относящийся к самому началу школы, как-то корреспонденция 1922 года, чеки. <���…>

<���…> Списываюсь с учителями, ибо думаю скоро организовать Совет учителей, по Вашему указанию. <���…>

<���…> [4.11] было первое заседание «Факулти Каунсил», на которое я созвала 8 учителей. Я их вкратце ознакомила с положением дел, прося их всячески кооперировать в эту пору атак. <���…>

<���…> Я рассылаю широко статьи моим американским] друзьям. Последние две русские статьи послала <���…> в «Свет» («Беловодье») и в «Рассвет» («Мастерская Куинджи»), последняя газета уже напечатала «Литву» и «Чурлёнис». <���…> чудо продолжается — мы живем и продолжаем деятельность [в школе] <���…> [адвокат] прислал мне для сбора подписей бумаги для инкорпорирования Рер[иховского] Общ[ества] и Аг[ни] Пресса — надеюсь, что теперь не произойдет больше задержек. <���…> Приглашена выступить в Обществе биософов (Спиноза) в конце этого месяца. Также приглашена Ньюарк Клубом дать им лекцию о Н.К. <���…>

<���…> Сегодня мы все наконец подписали у нотариуса бумаги инкорпорации Р[ериховского] Общ[ества], и они отправлены [в последнюю инстанцию]. <���…> [Адвокат Стерн] уже показал ясно, что он только обещает, как бы усыпляя наше желание немедленных действий, а затем все укладывает наглухо куда-то, и все пропадает. Эту тактику я замечаю уже долгое время! <���…>

<���…> Я, возможно, сошла с умай перестала понимать, но, родные, если прислушиваться к голосу сердца, то я должна сказать, что нас теперь предают те, на которых мы больше всего надеялись. <���…> Нет худшего чувства, как разувериться в тех друзьях, которых считаешь оплотом дел, нет ничего страшнее, как увидеть, что они намеренно и систематически действуют во вред нашему делу, чтобы как-то покончить со всем, ибо им все надоело, в лучшем случае, а в худшем — им хочется сыграть на руку [адвокату] Эрнсту. <���…> Почему теперь, когда мы начали одерживать победы, наши советники резко пошли против течения и хотят буквально загнать нас в угол этими ужасными компромиссами. <���…> я предпочитаю, чтобы мы честно и достойно проиграли, ибо всем известны подкупные суды и судьи, нежели пошли на такое унизительное и гадкое соглашение! <���…>

<���…> Мне отказано в залах Музея на декабрь, так что в этом году школа не будет иметь никаких выступлений. <���…>.